Процесс по делу Михаила Косенко, которого суд приговорил к принудительному лечению, вызвал новую волну обсуждения устройства российских психиатрических учреждений. Правозащитники заявляют о «ренессансе карательной медицины»: выйти из некоторых психиатрических заведений почти невозможно, при этом наблюдательные комиссии проникают туда с большим трудом. Тем не менее, медицинские эксперты призывают не делать далеко идущих выводов. Попытаемся разобраться, как устроены психоневрологические интернаты - самая обширная часть психиатрической системы России.
С любовью и всякой мерзостью
Серая многоэтажка, Северное Бутово. В типовой двухкомнатной квартире, пропахшей рыбным супом, живет бывший слесарь-котельщик местной ТЭЦ Михаил Колесов. Щуплый, с детским лицом, 60-летний Михаил одет в тренировочные брюки и штопаную водолазку; обстановка в его квартире аскетичная: ни телевизора, ни компьютера, из мебели - простой кухонный гарнитур, три кровати, стол, шкаф. Обои в коридоре выцвели, по коридору ходит безымянная черно-белая кошка.
Когда-то в этой же квартире жили его жена Надежда и дочери Аня и Маша. Свою прошлую жизнь Колесов вспоминает со смешанными чувствами: «Жена была слишком заумная, работала в бюро патентной литературы, меня ни во что не ставила, возвышалась надо мной, хотя при знакомстве первом совсем не высокомерная была».
Проблемы с их общими дочерьми, Аней и Машей, начались после школы: «Дочери кое-как учились, кое-как окончили ПТУ. Потом устроились на работу: Аня садовником в теплице на ВДНХ, Маша поваром в кафе, - вспоминает Колесов. - Как-то Маша отошла, извините меня, по нужде, а ей говорят: «А что ж ты посуду не помыла, нам надо было стаканчики вымыть». Раз, и уволили. Потом и Аня с работы ушла, не понравилось ей. Стали они дома без всякого дела жить, нахлебницами. Службу вообще не искали, только музыку целыми днями слушали да с мальчиками гуляли. Жена моя решила, что надо им устроить пенсию по инвалидности».
Главный психиатр Саратовской области Александр Паращенко руководит Областной психиатрической больницей им. Святой Софии 19 лет. «Русская планета» поговорила с ним о состоянии современной психиатрии, а заодно и политике. Выяснилось, что возвращение к традиционным ценностям, стабильному обществу во многих случаях оказывает на коллективное бессознательное более стабилизирующее влияние, чем лекарства и технические приспособления.
– Александр Феодосьевич, некоторые эксперты говорят, что процессы модернизации медицины привели к позитивным изменениям, но везде есть недоработки. Где-то врачей квалифицированных не хватает, где-то с медикаментами проблема никак не решается. Какие проблемы наиболее остры сегодня в вашей клинике и других больницах региона?
– Объяснение у всех одно - денег не хватает. Но есть и другие проблемы. Не хватает часто правильной расстановки даже того, что имеют люди. Не хватает врачей, медсестер, персонала квалифицированного. Вот я - врач, я проработал много лет. Но ведь мне сегодня тяжело себе представить, чтобы вот в этой ситуации я бы стал сегодня врачом. Наверное, стал бы, но это было бы равнозначно подвигу! И это решение молодых сегодня - стать врачом, я так и оцениваю – это равнозначно подвигу!
Сегодня в обществе слишком развиты мотивы быстрого успеха, легкого обогащения. С нормальной профессиональной карьерой врача быстрого успеха просто не бывает. Преодоление соблазнов, постоянная борьба с искушениями - это не просто подвиг. Неопределенность, отсутствие ориентиров, какой выбор правильный - лежат в основе многих неврозов, невротических состояний.
Сегодня, 30 июля 2013 года, в Краснодарском краевом выставочном зале открылась выставка лучших работ участников арт-студии ГБУЗ «Специализированная клиническая психиатрическая больница № 1» министерства здравоохранения Краснодарского края под названием «Свет души».
На сегодняшний день арт-терапия является по отношению к людям с психическими расстройствами актуальным и действенным способом лечения и социальной реабилитации. Психологи утверждают, что творчество и искусство помогают человеку, попавшему в «круг обреченных», освободиться от груза невыносимых забот, не только открыть, но и полюбить этот мир.
Армия США страдает от постоянного растущего числа самоубийств среди солдат и ищет пути решения данной проблемы. Одним из таких путей военные видят разработку специального назального спрея с уникальным составом, избавляющим от суицидальных мыслей. На разработку такого препарата армия собирается выделить $3 млн.
|
Аутизм - это постоянное нарушение развития, которое проявляется в течение первых трех лет жизни и является следствием неврологического расстройства, сказывающегося на функционировании мозга, которым страдают преимущественно дети во многих странах, независимо от пола, расовой принадлежности или социально-экономического положения, и которое характеризуется нарушениями способности к социальному общению, проблемами вербальной и невербальной коммуникации и ограниченными и повторяющимися типами поведения, интересами и занятиями. Численность детей, страдающих аутизмом, высока во всех регионах мира и имеет громадные последствия для детей, их семей, общин и обществ. Расстройства аутистического спектра и другие психические расстройства среди детей сопряжены со значительными экономическими трудностями для семей в связи с зачастую ограниченными ресурсами здравоохранения в развивающихся странах. |
12-17 января 2010 года в выставочном зале Санкт-Петербургского Союза Художников состоится благотворительная выставка-аукцион, на которой будут выставлены работы художников реабилитационных центров психиатрических больниц Санкт-Петербурга.
Целью проекта является привлечение общественного внимания к творчеству художников с психическими расстройствами и помощь в развитии реабилитационных центров в России.
Стенограммма очередного тематического заседания, проведенного Российской психотерапевтической ассоциацией совместно с Бехтеревским психиатрическим обществом: «Психотерапия шизофрении «.
Заседание состоялось 9 декабря 2009 г. в 16.00 в актовом зале клиники неврозов
имени академика И.П. Павлова (по адресу: Большой пр. В.О., 15-ая линия, д. 4-6.)
Программа мероприятия:
1. Открытие.
2. Сообщение: «Психотерапия шизофрении» д.м.н., проф. Курпатов В. И.
3. Доклад: «Аналитико-системная семейная психотерапия в работе с
семьями больных шизофренией» к.м.н. Медведев С. Э.
4. Обсуждение, прения.
6. Разное.
|
Соприкоснувшись с таким экзотическим направлением искусства как аутсайдер-арт, и ознакомившись с историей его развития, пожалуй, наиболее удивительным оказалось то, что интерес к творчеству художников имеющих психиатрический опыт, вовсе не модное веяние современных тенденций.
Ещё в 1812г. американец Б.Раш в работе «Душевнобольной», восторгался талантами, развивающимися при манифестации страдания. Далее рисунки больных в клинико-диагностических целях изучаются преимущественно А. Тардье, М. Симон, Ч. Ломброзо в XIX веке и Р.де Фурсаком и А.М. Фэем в начале XX в. В 1857г. шотландец В.Броуни работой «Искусство в безумии», в 1880г. итальянец Ч. Ломброзо трудом «Об искусстве помешанных» и в 1907г. их французский коллега П. Мондье (под псевдонимом М.Режа/M.Reja) трудом «Искусство сумасшедших» впервые столь высоко определяют статус исследуемого. |
Стр 1 / 1 1
Эксперимент был проведен психологом по имени Дэвид Розенхан. Он доказал, что выявить психическое заболевание наверняка вообще не представляется возможным.
8 людей - три психолога, педиатр, психиатр, художник, домохозяйка и сам Розенхан - обратились в психиатрические больницы с жалобами на слуховые галлюцинации. Естественно, таких проблем у них не было. Все эти люди договорились притвориться больными, а затем сказать докторам, что с ними все нормально.
И вот тут начались странности. Доктора не поверили словам «больных» о том, что они чувствуют себя хорошо, хотя те и вели себя вполне адекватно. Персонал больниц продолжал заставлять их принимать таблетки и выпустил участников эксперимента на свободу только после проведенного насильно курса лечения.
После этого уже другая группа участников исследования посетила еще 12 психиатрических клиник с теми же жалобами - слуховые галлюцинации. Они обращались как в прославленные частные клиники, так и в обычные местные больницы.
И что же вы думаете? Все участники этого эксперимента опять-таки были признаны больными!
После того как у 7-ми участников исследования диагностировали шизофрению, а у одного из них депрессивный психоз, все они были госпитализированы.
Как только их привозили в клиники, «больные» начинали вести себя нормально и убеждать персонал, что они больше не слышат голоса. Однако потребовалось в среднем 19 дней, чтобы убедить докторов, что они больше не больны. Один из участников вообще провел в больнице 52 дня.
Все участники эксперимента были выписаны с занесением в их медицинские карты диагноза «шизофрения в ремиссии».
Таким образом, на этих людей повесили ярлык, что они психически больны. Из-за результатов этого исследования в мире психиатрии поднялась буря негодования.
Многие психиатры начали заявлять, что они никогда не попадутся на эту уловку и точно смогут отличить псевдобольных от реальных. Более того, доктора одной из психиатрических клиник связались с Розенханом и попросили его прислать им своих псевдобольных без предупреждения, утверждая, что уж они-то смогут выявить симулянтов в два счета.
Розенхан принял этот вызов. В следующие три месяца администрация этой клиники смогла выявить 19 симулянтов из поступивших к ним 193 пациентов.
Современная психиатрия уже давно не выглядит так пугающе, как принято считывать со все еще популярных стереотипов. Образ буйного больного, который мается и громит все в одиночной палате с железными дверьми и решетками на окнах теперь просто страшилка из прошлого. Сегодня принято обращаться к психиатру даже при первых симптомах депрессии, и при этом можно получить адекватную помощь. Тяжелые психозы теперь не приговор, и прошедшие через них люди часто могут возвращаться в активную социальную жизнь. Все это стало возможным благодаря силе людей, которые хотели изменить психиатрию навсегда.
Создание первой психиатрической больницы
Еще в 18 веке не было психиатрических больниц – были бедламы. Бедлам – это заведение, куда привозили психически больных людей в самом тяжелом состоянии, когда родственники уже не могли терпеть их дома или это было опасно. По сути это были приюты, которые содержались за счет приглашения зрителей за деньги. Взрослые и дети ходили в бедламы, как в театр или зоопарк, и наблюдали за странным и пугающим поведением одержимых и помешанных. Психически больных держали на цепях. Они выли, кричали, что-то бормотали, корчили рожи, попрошайничали, совершали непонятные движения.
Несложно догадаться, что представление о психических болезнях в то время сложилось очень яркое, и до сих пор будоражит любопытных.
Вам будет интересно: Один день в «Павловской»: как живется пациентам в самой известной психбольнице страны
В 1793 году в один парижский приют был назначен молодой врач Филипп Пинель, который впервые решил снять с больных цепи. Его представление о психических болезнях было несколько иным, чем у других его коллег. Он первый сказал о том, что помешанные – это больные люди, и им нужна помощь.
Решение снять цепи с больных вызвало большой резонанс в городе. Сюда приходил даже начальник парижской коммуны проверить, не скрываются здесь под видом больных враги революции. Но когда стало понятно, что Пинель тверд в своем решении, все попытки избежать странного новшества оставили.
Все служители бедлама Бисетр сбежали: они боялись, что помешанные растерзают их, как только получат свободу. Конечно же ничего подобного не произошло. В Бисетре остался Пинель и его друг, которые стали лечить психически больных, в меру возможностей того времени. Но самое важное в новом подходе было не в методах лечения, а в отношении к пациентам. Внимание к простым человеческим потребностям и забота оказывали благотворное действие, лечили душу душевнобольных.
Как только стало понятно, что подход Пинеля дает психически больным возможность не только доживать свои дни в мучениях, но и иметь надежду на выздоровление – бедламы стали перепрофилировать в психиатрические лечебницы по всей Европе.
Филипп Пинель преподавал психиатрию в медицинском университете до 1822 года, и даже был врачом-консультантом Наполеона.
В 80 лет больной и немощный старик Пинель умер в бедности.
Но даже сейчас существуют заведения для психически больных, подобные бедламам 18 века. Приюты Индонезии преполнены несчастными, которые живут в клетке на цепи.
Вам будет интересно: Шокирующая Индонезия: как живут пациенты местных психиатрических лечебниц
Открытие психиатрических амбулаторий: свободное посещение больницы
Еще один человек, который смог изменить жестокую систему – Клиффорд Бирс. В начале 20 века он в течении трех лет вынужден был проходить лечение в одной из психиатрических больниц США. Условия, в которых находились пациенты в больнице, привели его к решению кардинально изменить организацию психиатрической помощи.
В 1909 году появилась MentalHealthAmerica– первая общественная организация психически больных, которая до сих пор ведет активную работу. Основателем ее стал Клиффорд Бирс. Результатом деятельности Mental Health America стало открытие психиатрических амбулаторий, куда пациенты могли приходить днем, на несколько часов, а потом возвращаться домой.
Такой подход был очень непривычен для психиатрии, но он позволял оказывать адекватную психиатрическую помощь не только при тяжелых психозах (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз), но и при невротических расстройствах: страхах, фобиях, навязчивостях. Также это позволяло наблюдать за больными в период ремиссии, и помогать им при необходимости еще до того, как снова наступит психоз.
Эта перемена снова заставила психиатров задуматься о природе психических заболеваний и стимулировала их к поиску новых методов лечения.
Тем не менее в большой психиатрии все еще оставались жесткие меры содержания больных, так как бороться с возбуждением и агрессивным поведением в период острой фазы психоза было нечем. Решетки на окнах, тяжелая неподъемная мебель, железные двери, смирительные рубашки: все это защищало и персонал больниц, и самих больных. Полностью воплотить идеалы Пинеля в психиатрии не получалось даже в 20 веке.
Вам будет интересно: Душевные расстройства знаменитостей: 10 историй из жизни
Открытие аминазина (хлорпромазина) – первого нейролептика
В середине 20 века психиатрия полулила свое первое эффективное лекарство.
В 1952 году Жан Делэй и Пьер Деникер создали препарат хлорпромазин, который был предназначен для успокоения возбужденных больных. Это перевернуло весь подход к лечению в психиатрии. Теперь можно было не ограждаться от пациентов железными засовами, и лечение стало более гуманным, а у больных появилась перспектива возвращаться домой после тяжелого периода.
До этого психиатры практиковали лоботомию, электросудорожную терапию, инсулиновые комы, заражение трехдневной малярией (высокая температура снижала смертность от прогрессивных параличей). Все эти методы были в какой-то мере эффективны, и даже снижали смертность в психиатрии. Но процесс лечения больше походил на пытки.
Теперь у психиатров было лекарство, которое можно было вводить больным регулярно, купировать возбуждение и помогать пациентам вписаться в обычную жизнь даже после тяжелого психоза.
Вам будет интересно: Детский аутизм: 10 самых важных открытий за 2015 год
Недостатком первых нейролептиков стало их разрушительное действие на личность и физическое здоровье больного. При длительном приеме аминазина и галоперидола развивается нейролептический синдром. Но все же это было лучше, чем то, что получали больные до этого.
Аминазин (хлорпромазин) стал основой для создания более совершенных препаратов, которые теперь могут применяться длительно, не вызывая тяжелых изменений личности.
Теперь психиатрия располагает современными лекарствами, применение которых можно совмещать с привычным образом жизни.
Количество психических больных с начала 20 века за сто лет выросло в 40 раз. Но это не значит, что стало больше нездоровых людей. Это свидетельство того, что психиатрия теперь может помогать даже при тех расстройствах, которые раньше не принимались во внимание.
Наталья Трохимец
30.12.2017О новых реформах в психиатрии и упразднении понятий нормы и патологии
21 декабря в Общественной палате состоялся Круглый стол «STOPSTIGMA: #ВремяМеняться, время говорить об этом», на котором эксперты обсудили необходимость менять отношение общества к душевнобольным людям.
В мероприятии приняли участие члены Общественной палаты, журналисты, психиатры и люди, страдающие психическими заболеваниями. Круглый стол проходил в рамках «Месяца в поддержку людей с особенностями психического развития» и реализации проекта «СтопСтигма» - #ВремяМеняться», организованного благотворительным фондом «Качество жизни» совместно с Департаментом труда и социальной защиты населения города Москвы.
В ходе мероприятия его участники выразили достаточно единодушное мнение о том, что есть «стигма» и в какую сторону должно меняться общество. Cтигмой, по мнению большинства участников круглого стола, являются понятия психической нормы и патологии. Они, эти понятия, дискриминируют душевнобольных людей и должны быть упразднены.
Стигматизация нарушает права граждан с психическими расстройствами, заявила первый заместитель руководителя Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы Ольга Грачева. По ее мнению, для борьбы со стигматизацией «общество должно идти по пути толерантности и разрушать стереотипы ».
«Само деление "Есть мы нормальные, а есть люди с психическим расстройством " - неверно, оно стигматизирующее », - заявила журналист Дарья Варламова, пишущая научно-популярные книги по психиатрии, соавтор книги «С ума сойти», лауреат премии «Просветитель».
Похожую точку зрения выразил президент региональной общественной организации «Клуб психиатров» Аркадий Шмилович. «Норма - это процесс соглашения. Я бы старался не обсуждать людей с психиатрическим опытом », - заявил психиатр. По его мнению, обсуждение психических расстройств в контексте нормы и патологии - это стигматизация душевнобольных.
О том, что необходимо отказываться от психиатрических терминов, заявила сотрудник социолингвистики Института лингвистики РГГУ Ирина Фуфаева.
«Деление норма и не норма - это конструкция, которую надо деконструировать». Психические проявления - это спектр, градиент, считает Фуфаева. «Нет людей с психическим расстройствами, а есть люди с определенными проявлениями », - сообщила она.
Видимо, для пущей убедительности и повышения эмоционального накала эксперты и психиатры пригласили на мероприятие людей с психическими расстройствами. Они выступили с весьма эмоциональными речами. После нескольких выступлений, суть которых сводилась к требованиям отменить стигматизацию, признать наличие психического разнообразия и отменить деление людей на здоровых и больных, в дело вновь вступили эксперты, которые заявили о необходимости срочно менять существующую систему психиатрической помощи. А именно, реформировать институты детских домов-интернатов (ДДИ) и психоневрологических интернатов (ПНИ) и привлекать к работе некоммерческие организации.
Создается впечатление, что шоу с участием людей с психиатрическими диагнозами, устроенное организаторами круглого стола, нужно было лишь для того, чтобы показать, как в отечественной психиатрии все плохо и как ее надо срочно реформировать.
Реформы помогут дестигматизировать психически больных людей, заявил Георгий Костюк, член Комиссии ОП РФ по охране здоровья граждан и развитию здравоохранения, главный врач психиатрической клинической больницы № 1 имени Н. А. Алексеева города Москва. Каким образом реорганизация ПНИ будет способствовать дестигматизации, он не объяснил.
Идеологическая база реформаторов
Идея о том, что нормы и патологии не существуют, а существует некое психическое разнообразие, в свое время очень активно продвигались в науку психиатрию ЛГБТ-идеологами. Правда, касалась эта идея тогда только гомосексуализма. ЛГБТ-сообществу она нужна была, чтобы изъять гомосексуализм из списка психических заболеваний.
Теперь же эта идея пригодилась тем, кто решил полностью переформатировать российскую психиатрию. А прошедший круглый стол явно определил идеологические формы, которые будут сопровождать это переформатирование. Участники призвали СМИ создавать новый образ людей с психическими расстройствами и всячески брать пример с западных медиа, далеко продвинувшихся на этом пути.
Современная западная масскультура создает все более привлекательный образ душевнобольных людей, заявил декан факультета коммуникативного менеджмента Российского государственного социального университета (РГСУ), кандидат психологических наук Игорь Романов. Он рассказал о таком явлении, как позитивная стигматизация. При позитивной стигматизмации «образ человека с психическими проблемами - это образ человека, обладающего некими преимуществами». «В кино тема психиатрии стал популярной. Это сегодня совсем другая подача. Такая, что зрителю хочется быть таким », - заявил Романов.
Под эту позитивную стигматизацию активно подтаскивается теоретическая база. Так, например, все большее распространение в нашей стране получает термин «нейроразнообразие». «Нейроразнообразие - это концепция принятия расстройств аутистического спектра как особого вида мышления и восприятия мира. Активисты этого движения выступают против стигматизации и патологизации аутизма и синдрома Аспергера », - написано на сайте идеологов нейроразнообразия Аspergers.ru.
Борьба за права больных с расстройствами аутистического спектра оказалась большим подспорьем в деле размывания понятий психической нормы и патологии. В кинематографе создан привлекательный образ аутистов, с одной стороны имеющих серьезные коммуникативные дисфункции, а с другой - обладающих особенными талантами и порой даже гениальными способностями (в жизни, правда, такие больные встречаются значительно реже, чем в кино).
Аутисты, считают сторонники нейроразнообразия, не являются душевнобольными людьми. Они просто необычные, нейроотличные, обладающие особым мышлением люди. Определение «нейроотличные» сначала использовалось только по отношению к аутистам. Теперь же идеологи нейроразнообразия все больше употребляют его по отношению к людям с психическими расстройствами в целом.
Нейроотличные люди способны «сформировать свою собственную культуру » и наполнить ее тем, что «считается в обществе странным, с тем, что в обществе не распространено и с тем, что считается в обществе диким», - пишет идеолог нейроразнообразия Айман Экфорд: в статье «Культура и нейроотличия». Обычный же нейротипичный ребенок всего лишь «скопирует культуру своих родителей », пишет Экфорд. Видимо, нам скучным, банальным, «нейротипичным» людям психической нормы создавать собственную культуру не дано.
Идеи, озвученные Экфорд, не раз были воспроизведены на круглом столе. Душевнобольные люди не только ничем не отличаются от здоровых, но они «живут более полноценной жизнью, чем граждане, не имеющие диагнозов », заявила участница мероприятия режиссер-документалист, номинантка международных фестивалей Юлия Герра.
Интересно, задумывалась ли уважаемая Юлия и присутствовавшие на мероприятии психиатры над такими, например, вопросами: среди душевнобольных людей есть индивиды, демонстрирующие малопригодную для создания романтического ореола симптоматику. Есть граждане с тяжелыми формами умственной отсталости, расторможенные, агрессивные. Этих людей тоже нужно признать здоровыми и перестать лечить? Как окружающим нужно будет вести себя с человеком, страдающим бредовым расстройством? Признать его бредовые построения как альтернативный способ восприятия и мышления?
О сути прошедших и грядущих реформ
Примечательно, что только один психиатр, сидящий в зале, возразил на призывы коллег упразднить психическую норму.
«Мы, как врачи, в принципе опираемся на норму. Когда у пациента появляется улучшение, он прежде всего отделяет себя от болезни. Сейчас появляется такой тренд, когда наши коллеги хотят изменить эту позицию. Но если это произойдет, мы все запутаемся и не сможем из этого выбраться. Этим путем идти нельзя. Нам надо знать, что такое норма и что такое болезнь », - заявила своим коллегам детский врач-психиатр, научный сотрудник отдела детской психиатрии ФГБНУ НЦПЗ Татьяна Крылатова.
Несколько молодых людей с психиатрическими диагнозами стали робко возражать, когда услышали очередные настойчивые призывы упразднить понятие нормы и психопатологии. Их можно понять. Люди, которые только что вырвались из тяжелого состояния, цепляются за здоровье, за норму. Те, кто призывают отменить ее, выбивают у этих людей почву из под ног.
Отнимать у них право на здоровье и разрушать систему психиатрической помощи в России реформаторы начали не сегодня. Процесс этот осуществляется постепенно и последовательно, начиная с 90-х годов прошлого столетия. Вот что пишет Татьяна Крылатова о процессе уничтожения детской психиатрии в России в статье «Психическое здоровье - залог процветания страны, вменяемости политики и общества»:
«С 1990-х годов начались процессы разрушения наших наработок и наследия национальных научных школ. В страну хлынул поток миссионеров, волонтеров от псевдонауки, которые поддерживались различными международными организациями и фондами. Девиз этих организаций был - не взаимодействие с российскими научными школами, а поиски проводников своих идей, пусть даже среди профессионалов среднего уровня. Об этом они беззастенчиво говорили нам в лицо. ...К традиционным национальным школам эти структуры, как правило, относились враждебно, так как в их лице видели компетентных экспертов. Они всячески доказывали, что отечественная наука устарела и ничего не стоит...
...Результатом такой массированной атаки явилось разрушение детской профилактической службы. Психолого-медико-педагогические центры со временем были закрыты или переформатированы, а специалистов - медиков, вывели в первую очередь. При этом использовались разные способы, вплоть до шантажа и запугивания. Сразу после «демонтажа» наших отечественных структур на их место выдвинулись всевозможные СО НКО, которые и являлись проводниками зарубежных идей ».
Губительным для отечественной психиатрии стало внедрение института врачей общей практики (ВОП), осуществленное под давлением Всемирного банка. «Само название ВРАЧ ОБЩЕЙ ПРАКТИКИ или семейный врач - подразумевает лечение всей семьи, включая детей. Поэтому очевидно, что подобная реорганизация коснется и детского звена. Созданный "семейный киборг" должен будет учитывать все нюансы детской психиатрии, включая возрастную периодизацию симптомов и синдромов и пр. Учитывая чрезвычайно широкий круг обязанностей и компетенций, которыми должен будет владеть ВОП, можно с уверенностью сказать, что его познания в области психиатрии и, в частности, в области детской психиатрии, даже после прохождения подготовки - будут уступать знаниям врача-психиатра, так что ждать полноценной психиатрической помощи от ВОПов не придется », - пишет Татьяна Крылатова.
По ее мнению, целью нынешнего этапа преобразований стала концентрация психиатрической помощи в руках ВОПов. Кончится все тем, что «лишь небольшая оставшаяся часть профессионалов-психиатров будет обслуживать тяжело больных в немногочисленных стационарах и диспансерах », - уверена Крылатова.
Основное бремя оказания психиатрической помощи ляжет на плечи врачей общей практики, не являющихся психиатрами. Лечить они, по-видимому, будут, исходя из новой парадигмы отсутствия понятий нормы и патологии, и не пациентов, а ярких личностей с особенным мышлением и восприятием.
Для тех же, кому не повезло оказаться ярким, приготовлены альтернативные способы лечения. В законе «РФ № 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», принятом в 1992 году, предусмотрено лечение, назначаемое путем судебного решения, «осуждающего» больного на помещение его в стационар. То есть в законе предусмотрена норма, принуждающая гражданина лечиться в закрытом учреждении. Где же будет лечиться такой гражданин, если основная часть психиатрических служб будет упразднена? Ответ на этот вопрос вряд ли понравится искренним борцам с дискриминацией душевнобольных людей. «В мире развивается тенденция развития психиатрической помощи в тюрьмах, куда будут отправлять неформатных граждан для изоляции и "перевоспитания". К сожалению, логика событий приводит от госпитальной институализации к тюремной », - утверждает Крылатова.
Очень понравились реформаторам от психиатрии слова одной из выступающих на круглом столе барышень с диагнозом. «Нам не нужно ваше милосердие », - заявила она общественности и потребовала отказаться от использования некоторых стигматизирующих терминов, означающих психическую патологию. Не подозревает отвергающая милосердие барышня, что как только под девизом борьбы со стигматизацией и дискриминацией система психиатрической помощи будет уничтожена, людей с психическими расстройствами будут отправлять в тюрьмы и кормить там дешевыми транквилизаторами. Процесс лечения будет проходит легко, просто и без всякого милосердия. Вектор реформирования психиатрической помощи в западных странах направлен в сторону ее архаизации, к возврату к диким и упрощенным методам лечения, к отказу от прогрессивных достижений науки о психических расстройствах, пишет в своей статье Крылатова.
Кстати, размывание понятий нормы и патологии может сработать и в несколько неожиданном для нас ключе. Кто сказал, что размытость критериев болезни не позволит при особенном желании и некоторой изобретательности объявить душевнобольным здорового человека?
Чем же в целом могут обернуться для общества подобные реформы? Логичным завершением инициированных преобразований видится уничтожение психиатрии как науки и как отрасли клинической медицины. Ведь основное занятие психиатрии - это изучение нормы и отклонений от нее, это лечение патологии. Трудно переоценить тот мощный дезорганизующий потенциал, который несут в себе призывы к отказу от определений психического здоровья и патологии, призывы к разрушению общепринятых норм поведения, восприятия и совместного существования индивидов в обществе. Можно ли вообще будет назвать совокупность индивидов, лишенных каких-либо объединяющих их нормативов отношений, обществом?
Жанна Тачмамедова, РВС.
Психиатрия, как и любая другая наука, не стоит на месте. Примерно каждые десять лет происходит пересмотр классификации болезней и методов лечения в психиатрии. Современное лечение предполагает комплекс биологического воздействия и психотерапии вкупе с действиями, направленными на социально-трудовую реабилитацию.
Новые методы лечения в психиатрии предполагают правильно установленный диагноз, степень состояния больного, учёт особенностей личностных характеристик пациента. Обычно при тяжёлом состоянии больного подвергают медикаментозному лечению, а на стадии восстановления и выходе из психоза предпочитают психотерапевтические методы воздействия. Состояние больного, острота болезни и её тяжесть определяют способ введения медикаментов. Обычно они назначаются для приёма внутрь в виде таблеток, драже, инъекций, капель. Иногда для быстроты действия применяют внутривенный способ. Все медикаментозные препараты подвергаются тщательному анализу на предмет побочных действий и противопоказаний.
Медикаментозное лечение проводится как амбулаторно, так и стационарно, в зависимости от состояния больного и его желания. При ярко выраженных патологиях назначается стационарное лечение, которое, по мере выздоровления заменяется на амбулаторное. Амбулаторное применительно для восстановления стабилизации состояния или ремиссии. Биологическая терапия подразумевает воздействие на биологические процессы пациента, которые являются причиной психических патологий.
Методы лечения в психиатрии не ограничиваются лечением с помощью медикаментозных препаратов. Существует такое направление психотерапии, как психофармакология. До недавнего времени набор лекарств из этого ряда был весьма скуден: кофеин, опиум, валерьяна, женьшень, соли брома. В середине двадцатого века был открыт аминизин, который ознаменовал новую эпоху в психофармакологии. Новые методы появились, благодаря открытию транквилизаторов, ноотропов, антидепрессантов. В наше время продолжаются поиски новых веществ, которые имели бы лучшее действие с наименьшими побочными действиями. Психотропные препараты делятся на несколько групп. Нейролептики применяют для устранения расстройства восприятия и являются основным средством при лечении психозов. Могут приниматься орально и внутримышечно. В амбулаториях используют нейролептики продолжительного срока действия. При приёме большими дозами могут возникать побочные эффекты, проявляющиеся в виде тремора рук, скованности движений, судорог в отдельных мышцах. Эти эффекты могут быть вызваны применением модитена-депо, смапа и др. А эглонил и лепонекс не вызывают вышеописанных действий. При проявлении побочных эффектов назначаются корректоры.
К транквилизаторам относятся седуксен, феназепам, элениум, тазенам и др. Это препараты, применяемые для успокоения больного, снимают эмоциональную напряжённость и чрезмерную тревогу. Вызывают сонливость. Каждый транквилизатор обладает своим собственным преимуществом. Одни успокаивают, другие расслабляют, третьи усыпляют. Эти особенности учитываются врачом при назначении. Ввиду широкого спектра действия транквилизаторы применяются не только при психических болезнях, но и при других болезнях соматического характера.
Антидепрессанты призваны улучшить депрессивное настроение, устранить заторможенность действий. Антидепрессанты бывают двух видов: стимулирующего и седативного действия. К стимулирующим относятся такие препараты, как мелипрамин, нуредал, применяются в случаях, когда вместе со сниженным настроением у пациента замедлена речевая и двигательная активность. А седативные (триптизол, амитриптилин) используют при наличии тревоги. Побочными эффектами при приёме антидепрессантов являются запоры, сухость во рту, учащённое сердцебиение, слюнотечение, снижение давления. Но они не опасны для здоровья пациента, и устранить их может помочь лечащий врач. Антидепрессантами лечатся различного вида депрессии.
Ноотропы (препараты метаболического действия) состоят из различных по химической структуре и способу воздействия препаратов, но производят они одинаковый эффект. Ноотропы применяют для повышения умственной работоспособности, улучшения памяти и внимания. Ноотропы используются для многих психических расстройств, для снятия похмельного синдрома у больных, страдающих алкоголизмом, при нарушениях функции мозгового кровообращения. Побочных действий не наблюдается.
Стабилизаторы настроения (или соли лития) нормализуют скачкообразное настроение. Принимаются больными маниакальнодепрессивным психозом и периодической шизофренией для профилактики маниакальных и депрессивных приступов. У пациентов периодически берут кровь на анализ для контроля содержания соли в сыворотке. Побочные действия возникают при передозировке или соматических заболеваниях.
Новое в психиатрии - инсулино-шоковая терапия и ЭСТ. Инсулино-шоковая терапия применяется в виде неспецифического стрессорного влияния на организм пациента, целью которого является повышение его защитных сил, то есть организм начинает в результате шока адаптироваться, что приводит к его самостоятельной борьбе с болезнью. Больному ежедневно вводят нарастающую дозу инсулина до начала симптома снижения сахара в крови и коматозного состояния, из которого выводят путём инъекций глюкозы. Курс лечения обычно составляет 20-30 ком. Подобные методы в психиатрии можно применять, если пациент молод и физически здоров. Им лечат некоторые формы шизофрении.
Метод электросудорожной терапии заключается в том, что у больного воздействием электрического тока вызываются судорожные припадки. ЭСТ применяют в случаях психотических депрессий и шизофрении. Механизм воздействия тока до конца не изучен, но его связывают с воздействием на подкорковые мозговые центры и обменные процессы в центральной нервной системе.
Новые лечения обязательно подразумевают применение психотерапии. Психотерапия предполагает воздействие врача на психику больного словом. Сложность заключается в том, что врачу надо добиться не только расположения пациента, но и «проникнуть» в душу больного.
Существует несколько видов психотерапий:
· рациональная (врач аргументированно разъясняет что-то путём диалога),
· суггустивная (внушение каких-то мыслей, например, неприязнь к алкоголю),
· внушение в состоянии бодрствования, гипноз,
· самовнушение,
· коллективная или групповая психотерапия,
· семейная, поведенческая.
Все описанные методы лечения широко используются в современной психиатрии. Тем не менее, учёные не прекращают искать новые, более совершенные методы избавления от психических патологий. Новые методы лечения всегда согласовываются с пациентом или с его родственниками, если болезнь исключает дееспособность больного.
