Посттравматическое стрессовое расстройство (вьетнамский синдром, афганский синдром) или сокращённо ПТСР – это тяжёлое состояние психического расстройства, которое вызывается переживанием одного или нескольких повторяющихся событий, которые являются крайне травмирующими для человека.
Как правило, они связаны с реальной угрозой для жизни клиента, такие как: участие в боевых действиях или вооружённых конфликтах, пребывание в очаге катастроф или катаклизмов, жестокое или повторяющееся физическое, сексуальное или психологическое насилие.
Хотя часто посттравматический стресс может развиваться и у людей, призванных помогать и спасать пострадавших в этих непростых ситуациях. Так, нередки случаи, когда посттравматические стрессовые расстройства развиваются у врачей, спасателей, пожарных или строителей, вынужденных, например, работать на местах обрушения домов с большим количеством человеческих жертв.
Считается, вопросом что такое ПТСР, впервые заинтересовались американские психотерапевты, которые заметили, что среди участников вьетнамской войны, существует огромный процент тех, кто не может вернутся к обычной жизни, постоянно возвращаясь к прошлым воспоминаниям.
По статистике, от самоубийств, связанных с этими самыми переживаниями погибло большее количество людей, чем от самого военного конфликта. Самоубийства и злоупотребления психоактивными веществами, которые приводили к летальным исходам, стали своеобразной жестокой реальностью. Именно поэтому ПТСР как вид психической травмы вначале носил название «вьетнамского синдрома».
Однако, стоит сказать, что отечественная современная история полна примеров, которые способствовали развитию ПТСР у наших граждан. Так, уже упоминался афганский синдром среди психологически неподготовленных молодых солдат-срочников. Кроме того, посттравматический стрессовый синдром наблюдался у ликвидаторов последствий землетрясения в Армении и Чернобыльской катастрофы.
Но, к сожалению, не только глобальные события могут так пагубно влиять на психику человека. Симптомы ПТСР наблюдались у женщин, перенесших изнасилование, а также видящих гибель собственного ребёнка или малыша вообще. А также у клиентов после ситуаций, связанных с гибелью людей или очень сильным и кровавым их травмированием, таких как ДТП.
У машинистов и помощников машинистов, работающих на железной дороге и сталкивающихся с невозможностью предотвратить наезд на человека и его гибель, так же может возникать упомянутое психическое расстройство. Особенно, если погибший имел суицидальное решение уйти из жизни. В этом случае он может глядеть «в глаза» локомотивной бригаде, специально расставлять руки или махать приближающейся смерти, что вызывает ещё более серьёзные психологические переживания у железнодорожников.
Как выявить ПТСР
Посттравматическое стрессовое расстройство имеет определённые симптомы:
Однако, признаки ПТСР могут быть заметны даже постороннему наблюдателю. Например, при проезде места, где у машиниста произошло смертельное травмирование постороннего человека, помощник замечает, что упомянутый, всегда спокойный машинист, начинает проявлять неадекватную двигательную активность: много раз встаёт и садиться на своё кресло, теребит ручку. У него начинают дрожать руки, выступает пот. Причём после того, как от этого места поезд отдаляется, он снова успокаивается и отрицает что с ним было «что-то не то».
Этот пример ярко демонстрирует понятие «триггера» — ассоциативного явления, действия, места или звука, который провоцирует приступ ПТСР. Он может быть абсолютно любым, явно связанным или закреплённым только в памяти. В упомянутом примере приступ вызывало само непосредственное место травмирования. Однако, некоторые работники у которых таким триггером может быть сам тепловоз, могут быть вынуждены уволится с работы.
Также женщины, пережившие жестокое изнасилование, могут иметь не связанный напрямую триггер в виде шума проезжающих мимо автомобилей, водители которых не остановились и не пришли на помощь; звук сирены скорой помощи, на которой её потом везли в больницу или запах прелых листьев, по которым она доползла до ближайших домов.
Ещё более необычные триггеры могут быть у детей, в зависимости от характера событий-травм: определённый цвет, тень или даже игрушка, которая, например, проплывала мимо при наводнении. И всё это может вызвать приступ.
Отдельно стоит остановится на чисто отечественном варианте проявлений посттравматического стресса это принцип «пей-бей». Смысл его в том, что человек пытается избавится от «давящих» переживаний длительными запоями. Причём в момент их он становится крайне агрессивным, легко ввязывается в драки.
Также может отличаться излишней обидчивостью, ревнивостью и неуправляемостью. Физиологи говорят о том, что мышечные соматические зажимы становятся невыносимыми для организма и, при уменьшении контроля сознания, эти блоки «снимаются» активными действиями, или по-простому – драками. Причём, эти люди могли быть участниками боевых действий или пережить домашнее насилие в детстве при таком-же тиране-отце.
Однако, диагностика ПТСР включает не только методы наблюдения и сбор соответствующих данных при . Часто клиенты не хотят обращаться за помощью, полагая, что справятся сами или опасаясь потерять работу. Например, уже упомянутые работники железной дороги, спасатели, военные, пожарные бояться, что такой диагноз сделает их профнепригодными.
Однако, проблема связана с тем, что при приступе ПТСР человек не может полностью контролировать свои действия и способен спровоцировать ситуацию, которая будет угрожать жизни и здоровью других людей. Поэтому, существуют так же шкалы и опросники остаточного стресса, которые позволяют штатным психологам определённых отраслей работы диагностировать проявления ПТСР на самом начальном этапе. Эти же методики могут применяться и при личном обращении клиента.
Читайте также о том, и что важно знать об этом состоянии.
Как избавиться от ПТСР
Лечение ПТСР должно быть комплексным, если проявления выражены и чётко обозначаются. Медикаментозное лечение включает в себя применение транквилизаторов и нейролептиков. Часто необходимо назначать так же курс антидепрессантов, особенно если выражены суицидальные настроения. В некоторых случаях возможно назначение антиконвульсантов.
Кроме того, как уже отмечалось ранее, при соматических реакциях со стороны иных систем и органов, адекватным является консультация узкопрофильных специалистов и дополнительная медикаментозная терапия, направленная на облегчение или купирование определённых изменений и симптомов.
Но, основным и зачастую главным компонентом является работа психолога или психотерапевта. Психотерапия ПТСР может проходить по различным методам. Доказана эффективность когнитивного подхода. Одним из ключевых моментов является вербализация события и переживаний, которая может быть крайне болезненной.
Существуют методики, направленные на обучение «отвлекающему событию». Когда в противовес стресс-ситуации находится важное положительно окрашенное событие или ситуация полного умиротворения. При появлении триггера, пациента учат переключать сознание на выбранные события, снижая таким образом уровень негативных эмоций.
Классической методикой является постановка якорей при использовании метода экрана, которая применялась ещё при работе с событиями во Вьетнаме. Пациент представляет себе большой экран, на котором «транслируется фильм о том самом травмирующем событии».
При переживании на пациента оказывается незначительное телесное воздействие (например, кладут руку на левое колено) – постановка негативного якоря. Далее психотерапевт предлагает «перемотать» ленту жизни до того события. Пациент рассказывает этот день с самого утра, при необходимости берётся день до этого и так далее, пока не обнаруживается период относительного спокойствия, «когда ничто не предвещало беды» и оказывается ещё одно воздействие (например, кладут руку на правое колено пациента).
Дальнейшим этапом работы является повторное переживание события-травмы, но психотерапевт «возбуждает» два якоря одновременно (например, кладёт обе руки на два колена). Смешивание физического воздействия этих якорей вызывают удивительную психологическую реакцию: негативная составляющая теряет насыщенность.
Аналогичным примером может быть методика «засвечивания кадра», когда травмирующее событие, которое представляется в виде картинки на экране, предлагается сделать более бледным, пока оно вообще не станет слегка различимым.
Стоит отметить, что такие методики хорошо работают в случаях высокого интеллекта клиента и (или) если он обладает хорошей фантазией. Кроме того, клиент сам должен быть настроен на работу.
Проблемными становятся клиенты, которые приходят после медикаментозной терапии без должного опыта работы и доверия к психологу. Или по направлению со стороны близких или работодателей. К сожалению, это является исключительно отечественной особенностью.
Такие клиенты, как правило мужчины, склонны:
К сожалению, терапевт должен чётко объяснить принципы работы и жёстко поставить вопрос о сотрудничестве. В противном случае, терапия просто будет сводиться к потере времени и «негативной славе» психотерапевта. Поэтому, стоит всё же выбирать не просто практикующего психолога, а специалиста с практическим опытом работы с ПТСР.
А что делать, чтобы не допустить развитие ПТСР?
Психологические травмы – явление частое. Почему у одних ПТСР развивается, а у других нет? Прежде всего, это зависит от особенностей восприятия и «чувствительности» самого человека, а также его жизненных и моральных принципов. Но, кроме этого существуют методы профилактики посттравматического стрессового расстройства.
При любом стрессе, происходит выброс специальных гормонов. Они «даются» нашему организму еще как представителю животного мира, для самосохранения: либо убежать, либо напасть и победить. Однако наше бездействие часто и является одной из причин развития ПТСР. Например, люди, которые были вынуждены грести на каком-то самодельном плоту, спасаясь от наводнения в разы реже в последствии проявляют признаки ПТСР, чем те, которые были вынуждены ждать подмогу, сидя на крыше или дереве.
Поэтому специально разработанный комплекс двигательных упражнений в первые сутки после травмирующего события снижает шанс развития подобного расстройства.
Кроме того, многие авторы говорят о удачном опыте «коллективного переживания события», когда участники собираются вместе и пересказывают случившееся. Авторы считают, что восстановление полной картины событий, влияет на интенсивность переживаний (так как человек чувствует, что не один) и борется с упомянутой стрессовой частичной амнезией. Но, оговоримся ещё раз, что этот метод так же хорош в первые трое суток.
Ещё одним простым, но очень эффективным способом является возможность людей, чья работа связана с высоким эмоциональным напряжением приходить на постоянные релаксационные мероприятия к психологу. Причём, это должен быть с одной стороны постоянно доступный специалист (например, штатный психолог), но тот, который сможет сохранять все жалобы в тайне, не используя эту информацию в дальнейшем при заключении на профпригодность специалиста.
(ПТСР) – нарушение нормальной работы психики в результате единичной или повторяющейся психотравмирующей ситуации. В числе обстоятельств, провоцирующих развитие ПТСР – участие в военных действиях, сексуальное насилие, тяжелые физические травмы, пребывание в опасных для жизни ситуациях, обусловленных природными или техногенными катастрофами и т. п. ПТСР характеризуется повышенной тревожностью и навязчивыми воспоминаниями о травмирующем событии при настойчивом избегании мыслей, чувств, разговоров и ситуаций, так или иначе связанных с травмой. Диагноз ПТСР устанавливается на основании беседы и анамнестических данных. Лечение – психотерапия, фармакотерапия.
МКБ-10
F43.1
Общие сведения
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, посттравматический стрессовый синдром) – психическое расстройство , обусловленное тяжелой психотравмирующей ситуацией, выходящей за рамки нормального человеческого опыта. В МКБ-10 относится к группе «Невротических, связанных со стрессом и соматоформных расстройств». ПТСР чаще возникает в период военных действий. В мирное время наблюдается у 1,2% женщин и 0,5% мужчин. Попадание в тяжелую психотравмирующую ситуацию не обязательно влечет за собой развитие ПТСР – по данным статистики, этим расстройством страдает 50-80% граждан, переживших травмирующие события.
ПТСР больше подвержены дети и люди пожилого возраста. Специалисты предполагают, что низкая устойчивость юных пациентов обусловлена недостаточным развитием защитных механизмов в детском возрасте. Причиной частого развития ПТСР у пожилых, вероятно, является нарастающая ригидность психических процессов и постепенная утрата адаптационных возможностей психики. Лечение ПТСР осуществляют специалисты в области психотерапии, психиатрии и клинической психологии.
Причины ПТСР
Причиной развития ПТСР обычно становятся массовые бедствия, представляющие непосредственную угрозу для жизни людей: военные действия, техногенные и природные катастрофы (землетрясения, ураганы, наводнения, взрывы, обрушения зданий, завалы в шахтах и пещерах), террористические акты (пребывание в заложниках, угрозы, пытки, присутствие при пытках и убийствах других заложников). ПТСР также может развиваться после трагических событий индивидуального масштаба: тяжелых травм, длительных болезней (своих или родственников), смерти близких, попытки убийства, грабежа, избиения или изнасилования.
В ряде случаев симптомы ПТСР появляются после психотравмирующих событий, имеющих высокую индивидуальную значимость для пациента. Травматические события, предшествующие ПТСР, могут быть одиночными (стихийное бедствие) или повторяющимися (участие в боях), кратковременными (криминальный инцидент) или длительными (долгая болезнь, продолжительное пребывание в заложниках). Большое значение имеет тяжесть переживаний во время психотравмирующей ситуации. ПТСР является следствием крайнего ужаса и острого ощущения беспомощности перед лицом обстоятельств.
Интенсивность переживаний зависит от индивидуальных особенностей больного ПТСР, его впечатлительности и эмоциональной восприимчивости, уровня психологической подготовки к ситуации, возраста, пола, физического и психологического состояния и других факторов. Определенное значение имеет повторяемость психотравмирующих обстоятельств – регулярное травматичное воздействие на психику влечет за собой истощение внутренних резервов. ПТСР нередко выявляется у женщин и детей, подвергавшихся домашнему насилию, а также у проституток, полицейских и других категорий граждан, часто становящихся жертвами или свидетелями насильственных действий.
В числе факторов риска развития ПТСР специалисты указывают так называемый «невротизм» - склонность к невротическим реакциям и избегающему поведению в стрессовых ситуациях, тенденцию к «застреванию», навязчивой потребности мысленно воспроизводить травмирующие обстоятельства, акцентируясь на возможных угрозах, предполагаемых негативных последствиях и других отрицательных аспектах события. Кроме того, психиатры отмечают, что лица с нарциссическими , зависимыми и избегающими чертами личности страдают ПТСР чаще людей с асоциальным поведением . Риск возникновения посттравматического расстройства также повышается при наличии в анамнезе депрессии , алкоголизма , наркомании или лекарственной зависимости.
Симптомы ПТСР
Посттравматическое стрессовое расстройство – это затяжная отсроченная реакция на очень тяжелый стресс. Главными признаками ПТСР являются постоянное мысленное воспроизведение и повторное переживание травмирующего события; отстраненность, эмоциональное оцепенение, склонность к избеганию событий, людей и тем разговоров, способных напомнить о травмирующем событии; повышенная возбудимость, тревожность, раздражительность и физический дискомфорт.
Обычно ПТСР развивается не сразу, а спустя некоторое время (от нескольких недель до полугода) после психотравмирующей ситуации. Симптомы могут сохраняться в течение нескольких месяцев или лет. С учетом времени появления первых проявлений и продолжительности ПТСР различают три типа расстройства: острое, хроническое и отсроченное. Острое посттравматическое стрессовое расстройство длится не более 3 месяцев, при сохранении симптомов в течение более длительного времени говорят о хроническом ПТСР. При отсроченном типе расстройства симптомы появляются спустя 6 и более месяцев после психотравмирующего события.
Для ПТСР характерно постоянное чувство отчужденности от окружающих, отсутствие реакции или слабо выраженная реакция на актуальные события. Несмотря на то, что травмирующая ситуация осталась в прошлом, пациенты с ПТСР продолжают страдать от переживаний, связанных с этой ситуацией, и у психики не остается ресурсов для нормального восприятия и переработки новой информации. Больные ПТСР теряют способность получать удовольствие и радоваться жизни, становятся менее общительными, отдаляются от других людей. Эмоции притупляются, эмоциональный репертуар становится более скудным.
При ПТСР наблюдаются два вида навязчивостей: навязчивости прошлого и навязчивости будущего. Навязчивости прошлого при ПТСР проявляются в форме повторяющихся травмирующих переживаний, которые днем возникают в виде воспоминаний, а ночью в виде кошмаров. Навязчивости будущего при ПТСР характеризуются не полностью осознаваемыми, но частыми безосновательными предвидениями повторения травмирующей ситуации. При появлении таких навязчивостей возможны внешне немотивированная агрессия, тревога и страх. ПТСР может осложняться депрессией, паническим расстройством , генерализованным тревожным расстройством , алкоголизмом и наркоманией.
С учетом преобладающих психологических реакций различают четыре типа ПТСР: тревожный, астенический, дисфорический и соматоформный. При астеническом типе расстройства преобладают апатия, слабость и вялость. Больные ПТСР проявляют безразличие, как к окружающим, так и к самим себе. Ощущение собственной несостоятельности и невозможности вернуться к нормальной жизни оказывает гнетущее действие на психику и эмоциональное состояние пациентов. Снижается физическая активность, больные ПТСР иногда с трудом поднимаются с постели. В дневное время возможна тяжелая дремота. Пациенты легко соглашаются на терапию, охотно принимают помощью близких.
Тревожный тип ПТСР характеризуется приступами беспричинной тревоги, сопровождающимися ощутимыми соматическими реакциями. Наблюдаются эмоциональная неустойчивость, бессонница и ночные кошмары. Возможны панические атаки . Тревога снижается во время общения, поэтому больные охотно контактируют с окружающими. Дисфорический тип ПТСР проявляется агрессивностью, мстительностью, обидчивостью, раздражительностью и недоверчивостью по отношению к окружающим. Пациенты часто инициируют конфликты, крайне неохотно принимают поддержку близких и обычно категорически отказываются от обращения к специалисту.
Для соматоформного типа ПТСР характерно преобладание неприятных соматических ощущений. Возможны головные боли, боли в животе и в области сердца. У многих больных появляются ипохондрические переживания. Как правило, такая симптоматика возникает при отсроченном ПТСР, что затрудняет диагностику. Пациенты, не потерявшие веру в медицину, обычно обращаются к врачам общего профиля. При сочетании соматических и психических нарушений поведение может варьироваться. При повышенной тревожности больные ПТСР проходят многочисленные исследования, многократно обращаются к различным специалистам в поисках «своего врача». При наличии дисфорического компонента пациенты с ПТСР могут предпринимать попытки самолечения, начать употреблять алкоголь, наркотики или обезболивающие препараты.
Диагностика и лечение ПТСР
Диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство» выставляют на основании жалоб больного, наличия тяжелой психологической травмы в недавнем прошлом и результатов специальных опросников. Диагностическими критериями ПТСР согласно МКБ-10 являются угрожающая ситуация, способная вызывать ужас и отчаяние у большинства людей; стойкие и яркие флеш-беки, которые возникают как в состоянии бодрствования, так и во сне, и усиливаются, если больной сознательно или невольно ассоциирует теперешние события с обстоятельствами психологической травмы; попытки избежать ситуаций, напоминающих о травматическом событии; повышенная возбудимость и частичная утрата воспоминаний о психотравмирующей ситуации.
Тактика лечения определяется индивидуально с учетом особенностей личности больного, типа ПТСР, уровня соматизации и наличия сопутствующих расстройств (депрессии, генерализованного тревожного расстройства, панического расстройства, алкоголизма, наркомании, зависимости от лекарственных препаратов). Наиболее эффективным методом психотерапевтического воздействия считается когнитивно-поведенческая терапия . При острой форме ПТСР также применяют гипнотерапию , при хронической используют работу с метафорами и ДПДГ (десенсибилизацию и переработку движениями глаз).
При необходимости психотерапию ПТСР проводят на фоне . Назначают адреноблокаторы, антидепрессанты, транквилизаторы и седативные нейролептики. Прогноз определяется индивидуально в зависимости от особенностей личностной организации больного, тяжести и типа ПТСР. Острые расстройства лучше поддаются лечению, хронические чаще переходят в патологическое развитие личности. Наличие выраженных зависимых, нарциссических и избегающих черт личности, наркомании и алкоголизма является прогностически неблагоприятным признаком.
(во время критического инцидента и сразу после него – до 2 суток)
Острое стрессовое расстройство
(в течение 1 месяца после критического инцидента – от 2 суток до 4 недель)
Посттравматическое стрессовое расстройство
(спустя более месяца после критического инцидента – более 4 недель)
Посттравматическое расстройство личности
(на протяжении последующей жизни человека, пережившего травму)
Рис. 1 Стадии формирования постстрессовых нарушений
Одним из основных диагностических критериев для определения формы реакции на стресс является временной фактор.
По определению А.В.Петровского острой стрессовой реакцией (ОСР, acute stress disorder – ASD) принято считать очень быстро преходящие расстройства различной степени тяжести и природы, которые наблюдаются у лиц, не имевших какого-либо явного психического расстройства в прошлом, в ответ на исключительную соматическую или психическую ситуацию (например, стихийное бедствие или боевые действия) и которые обычно исчезают через несколько часов или дней (Петровский А. В., 2007).
По мнению К.Ю.Галкина ОСР недостаточно изучены, несмотря на то, что в 1994 г. данное расстройство включено в DSM-IV. В проведенных им исследованиях во время террористического акта в Волгодонске в 1999 году было установлено наличие симптомов ОСР и отмечена их длительность от двух до четырех недель после столкновения с экстраординарной ситуацией (Галкин К.Ю., 2004).
Б. Колодзин считает, что у большинства людей события, связанные с травматическими событиями, проходят бесследно через четыре-шесть недель или перерабатываются, интегрируются в Я-концепцию. В случае фиксации на травме, развивается хронификация постстрессового состояния (Колодзин Б. 1992).
Нарушения, развивающиеся после пережитой психологической травмы, затрагивают физиологический, личностный, межличностный и социальный уровни взаимодействия человеческого функционирования не только у людей, переживших стресс, но и у членов их семей (Китаев-Смык Л.А.,1983; Ромек В.Г., Конторович В.А., Крукович Е.И. , 2004; Колодзин Б.,1992). Трансформацию личности от психологической нормы к пограничной аномальной личности и далее к патологической психической конституции в виде психопатии, по мнению Космолинского Ф. П. (1998), обуславливает личностная конституционально-типологическая изменчивость.
Анализ результатов многочисленных исследований, проведенныйРомек В.Г., Конторович В.А., Крукович Е.И. (2004), показал, что состояние, развивающееся под действием травматического стресса, не попадает ни в одну из имеющихся в клинической практике классификаций. Последствия травмы могут проявиться внезапно, через продолжительное время, на фоне общего благополучия человека. Со временем ухудшение состояния становится все более выраженным и для некоторых людей становится причиной появления в будущем посттравматического стрессового расстройства.
Теоретические модели, объясняющие этиологию и патогенез
посттравматического стрессового расстройства
В результате многолетних исследований было разработано несколько теоретических моделей, объясняющих этиологию и механизм посттравматического стрессового расстройств. Несмотря на это, до сих пор не существует единой общепринятой теоретической концепции. Видимо этим можно объяснить тот факт, что Н.В. Тарабрина, являющаяся авторитетным специалистом в данной области, в своем диссертационном исследовании, выделив психологические и биологическую модели в рамках сложившегося категориального аппарата, двухфакторную модель ПТСР отнесла к «Другим концепциям ПТСР».
К психологическим моделям возникновения и развития посттравматического стрессового расстройства традиционно относят психодинамические, когнитивные и психосоциальные модели.
Согласно психодинамическому подходу Фрейда к механизму развития травмы, интенсивное переживание приводит за короткое время «к такому сильному увеличению раздражения, что освобождение от него или его нормальная переработка не удается, в результате чего могут наступить длительные нарушения в расходовании энергии» глубинная психологическая защита «включает» отчуждение, что нарушает адаптацию человека к жизни. Freud рассматривал травматический невроз как нарциссический конфликт. Он вводит понятие стимульного барьера. Вследствие интенсивного или длительного воздействия барьер разрушается, либидозная энергия смещается на самого субъекта. Фиксация на травме – это попытка ее контроля (Фрейд З. 1989).
С позиций современной психодинамической парадигмы Д. Калшеда «если травматическая защита однажды возникла, все отношения с внешним миром переходят в ведение системы самосохранения. То, чему предполагалось быть защитой против дальнейшей или повторной травматизации, становится основным камнем преткновения, сопротивлением для любых проявлений «Я», направленных во внешний мир». Психика переводит внешнюю травму во внутреннюю силу, первоначально защитную, но затем саморазрушающую (Калшед Д.. 2001).
В настоящее время «энергетическое» понимание травмы все чаще заменяется на «информационное». Информационная модель, разработанная M. Горовитцем, является попыткой синтеза когнитивной, психоаналитической и психофизиологической моделей Понятие «информация» обозначает как когнитивные, так и эмоциональные переживания и элементы восприятия, имеющие внешнюю и/или внутреннюю природу. Феномены реагирования на травму, по мнению M. Горовитца, – это нормальная реакция на шокирующую информацию. Автор считает, что только предельно интенсивные реакции ненормальны, не адаптивны, поэтому способны блокировать проработку информации и встраивать ее в когнитивные схемы индивида. Данный подход предполагает, что информационная перегрузка повергает человека в состояние постоянного стресса до тех пор, пока информация не пройдет соответствующую переработку. Следуя принципу избегания боли, человек стремится сохранить информацию в бессознательной форме, но во время процесса информационной обработки травматическая информация становится сознательной. Осознанная информация подвергается влиянию психологических защитных механизмов, навязчивым образом воспроизводится в памяти (флэш-бэки); эмоции, которым в постстрессовом состоянии принадлежит важная роль, являются по существу реакцией на когнитивный конфликт и одновременно мотивами защитного, контролирующего и совладающего поведения. С позиций теории нейтрализация травмы возможна при условии интеграции процесса обработки информации (Horowitz M .,1986; Lasarus R ., 1966).
Концепция M.Горовиц, сложившаяся под влиянием когнитивной психологии Ж.Пиаже, Р.Лазаруса, Т.Френч, И.Джениса, раскрывает механизм ответной реакции на стрессовые события. Она содержит ряд фаз:
– первичная эмоциональная реакция;
– «отрицание» – избегание мыслей о травме;
– чередование «отрицания» и «вторжения»;
– переработка травматического опыта.
Длительность процесса ответного реагирования может длиться от нескольких недель до нескольких месяцев. По результатам исследований, M. Горовиц выделил три стиля отсроченного ответного реагирования: истерический, обцессивный, нарциссический (Horowitz M . J .,1979). .
Впоследствии Б. Грин, Д. Вильсон, Д. Линди развили концепцию M. Горовица, построив интеракционистскую модель процесса отсроченного реагирования на психотравмирующее воздействие стресс-факторов боевой обстановки, они выявили в процессе когнитивной переработки психотравмирующего опыта следующие элементы:
– повторяющиеся воспоминания;
– психическое напряжение;
– избегание воспоминаний;
– постепенная ассимиляция.
Анализируя психотравмирующие факторы Вьетнамской войны, Green B. L., Grace M. C, Lindy J. D. (1983) внесли большой вклад в теорию травматического боевого стресса.
Когнитивные концепции психической травмы восходят к работам А. Бека и теории стресса Р. Лазаруса. С позиций когнитивной модели, травматические события приводят к «оценке» индивидом стрессовой ситуации, формируя тип совладания со стрессом. Схемы переживаний событий актуализируются, заставляют индивида искать информацию, соответствующей этой схеме, игнорировать остальную информацию (Lasarus R.S., Folkmann S., 1984; Beck A.T.,1983).
Теоретический интерес представляет теория патологических ассоциативных сетей Р. Питмана, основанная на когнитивной теории П. Ланга, которая объясняет способности организма формирования в рамках травматического опыта паттернов реагирование на повторное переживание стимулов, флэш-бэк-эффектов. Данные модели представляются наиболее полно объясняющими этиологию, патогенез и симптоматику посттравматического стрессового расстройства, т.к. учитывают и генетический, и когнитивный, и эмоциональный, и поведенческий факторы (Pitman R.K., Altman B, 1991).
В когнитивистской концепции психической травмы интерпретации Р.Янофф-Бульман базисные убеждения, сформировавшиеся еще в детском возрасте, обеспечивают ребенка чувством защищенности и доверия к миру, а в дальнейшем – и ощущением собственной неуязвимости. Большинство здоровых, взрослых людей считают, что в мире больше хорошего, чем плохого. «Если что-то плохое случится, то это бывает, в основном, с теми людьми, которые делают что-то не так…Я хороший, значит со мной ничего не должно случится…». Психическая травма представляет собой изменение базисных убеждений личности, представления о мире и о себе, приводят к патологическим реакциям на стресс, состоянию дезинтеграции. (Janoff - Bulman R ., 1995).
В случае успешного совладания с травмой базисные убеждения качественно отличаются от «дотравматических», восстановление которых происходит не полностью, а только до определенного уровня, на котором человек свободен от иллюзии неуязвимости.
Картина мира индивида, пережившего психическую травму и успешно совладавшего с ней, изменяется. Человек по-прежнему считает, что мир доброжелателен и справедлив к нему, он дает ему право выбора. Но уже возникает чувство реальности, приходит понимание того, что так бывает не всегда. Индивид начинает воспринимать действительность в форме, максимально приближенной к реальной, по-новому оценивая собственную жизнь и окружающий мир.
Концепция Яноф-Бульман, опираясь, прежде всего на когнитивные структуры психики, решающую роль в формировании этих структур приписывает взаимодействию ребенка со взрослым в первые годы и месяцы жизни. Фундаментальное для нее понятие «базисные убеждения», введенное A. Beck (1979), по мнению М.А.Падун (2003) во многом совпадает с понятием «генерализованные репрезентации о взаимодействии» Д.Стерна (Stern D., 1985), а также с термином «схема Я-другой» М. Горовица (Horowitz M., 1991) и с понятием «внутренняя рабочая модель» Дж. Боулби (Bowlby J., 1969, 1973, 1980). Тем самым в концепции психической травмы Яноф-Бульман определенным образом смыкаются когнитивистские и современные психодинамические представления о ключевых детерминантах психического развития.
Мы полностью поддерживаем мнение Л.В. Трубициной (2005), что данная модель представляется наиболее полно объясняющей этиологию, патогенез и симптоматику расстройства, т.к. учитывает и генетический, и когнитивный, и эмоциональный, и поведенческий факторы. С этих позиций любые события или обстоятельства, нейтральные сами по себе, но каким-то образом связанные с травматическим стимулом-событием, могут послужить условно-рефлекторными раздражителями, вызывающими эмоциональную реакцию, соответствующую первоначальной травме.
Многофакторная модель реагирования на травму, предложена Б. Грин, Дж. Уилсон и Дж. Линди, сторонниками так называемого психосоциального подхода к посттравматическому стрессовому расстройству. Авторы и сторонники модели подчеркивают необходимость учета фактора окружающей среды: фактора социальной поддержки, фактора стигматизации, демографического фактора, культурных особенностей, дополнительных стрессоров. (Green B.L., Lindy J.D., Grace M.C., 1985).
Результатом обобщения теоретической, методической и практической работы лаборатории «Личность и стресс» кафедры общей психологии факультета психологии МГУ в 1989–1996 гг. стала разработка личностно-центрированной модели, отличающейся, по мнению М.Ш. Магомед-Эминова от «стимульно-реактивных» моделей, в которых экстремальная ситуация понимается как отдельный стрессор (или группа стрессоров) экстремальной интенсивности, вызывающий у индивида в посттравматической ситуации паттерн психических реакций, обозначаемый конструктом ПТСР. Авторы подчеркивают, что в разработке Американской психиатрической ассоциации ПТСР имеет клиническую трактовку как набор связанных друг с другом симптомов, характеризующих нозологическую форму и входящий в более широкую категорию аффективных расстройств.
Психологические факторы, процессы и структуры, а главным образом реакции на стрессовые события, представляется авторам концепции крайне поверхностным, несмотря на то, что сама личностная организация при ПТСР, вплоть до ядерных структур и процессов, подвергается глубоким трансформациям. И значит, все разнообразные психологические феномены (симптомы, синдромы, реакции), являются манифестациями глубинных механизмов личности. Эта важная идея была высказана ранее Б. С. Братусь, трактующего ПТСР как особую форму аномального развития личности: «Между тем, коль психика едина, то патология проистекает не из-за того, что наряду с нормальными» начинают действовать сугубо «аномальные» механизмы, а из-за того, что общие психологические механизмы начинают извращаться, функционируя в особых, экстремальных, пагубных для них условиях» (Братусь Б.С., 1988).
В случае с ПТСР, как подчеркивает М.Ш. Магомед-Эминов, имеет место психологическая организация личности, сформировавшаяся в аномальной ситуации и порождающая различные манифестации в виде симптомов и синдромов ПТСР. Любые трактовки детерминации ПТСР должны включать в роли первичных именно механизмы личности, и, следовательно, феномен ПТСР можно считать манифестацией глубинных ядерных факторов и структур личности, претерпевших трансформацию и реинтеграцию в аномальной ситуации. Исследования Магомед -Эминова М. Ш., Филатова А. Т., Кадук Г. И., Квасовой О. Г. (1990) позволили выделить следующие личностные источники некоторых психических реакций: 1) психическая организация личности, сложившаяся в аномальной ситуации (символическое отыгрывание травматических сценариев, вторжение прошлого); 2) тенденция к устранению личностной диссоциации, вызванной аномальным опытом (ночные кошмары, навязчивые воспоминания); 3) стремление к самоактуализации на базе парадоксального нового опыта (развитие формы ассимиляции опыта); 4) трансформация личности по типу психического «оцепенения» (эмоциональная тупость, избегательная тенденция).
Биологическая модель предлагает рассматривать травму как результат длительных физиологических изменений, сопровождающихся сложными биохимическими превращениями.
С точки зрения нейропсихологической гипотезы L.C. Kolb (1984), повышение тонуса симпатической нервной системы, способствующее выделению адреналина и активации секреции гипоталамуса, является начальным, пусковым механизмом стресс-реакции (Павлов И.П., 1951). Как показывают L.C. Kolb, B.A. Van der Kolk (1991, 1996). в ответ на действие стрессора возрастает оборот норэпинэфрина, что, в свою очередь, приводит к росту уровня плазматического катехоламина. Одновременно происходит снижение уровня адреналина, серотонина и допамина в мозгу. Проявляющийся болеутоляющий эффект авторы объясняют выработкой эндогенных опиоидов. Н.В. Тарабрина (2008) подчеркивает, что L.C. Kolb было также установлено, что в результате воздействия чрезвычайного по интенсивности и продолжительности стимулирующего воздействия, происходят изменения в нейронах коры головного мозга, блокада синаптической передачи и даже гибель нейронов. В первую очередь при этом страдают зоны мозга, связанные с контролем над агрессивностью и циклом сна.
Подобные биохимические изменения, по данным R.J. Lifton (1973, 1978), Horowitz (1972, 1986), Green B.L., Lindy J.D (1985) , являясь центральным звеном в синдроме ответа на стресс, обуславливают изменение психических состояний, в частности, способны вызвать психическое оцепенение.
Современные воззрения на механизм развития стресса и травмы отводят значительную роль гипоталамусу и экстрагипоталамическим структурам (лимбической системы и ретикулярной формации) в центральной регуляции гипофизарно-надпочечниковой системы в экстремальных условиях жизнедеятельности (Малышенко Н.М., Елисеев А.В. (1993); Лакосина Н. Д., Трунова М. М. (1994).
При рассмотрении физиологических механизмов развития психологической травмы следует выделить механизм развития стресса, частным случаем которого она может и рассматриваться (Селье Г., 1979). Теоретические основы учения о стрессе получили развитие в концепции психологического стресса Р. Лазаруса, который «впервые стал исследовать психологические процессы как промежуточные переменные, которые опосредуют ответные реакции человека как стрессовые стимулы».
Согласно Лазарусу, стресс возникает в случае, если человек расценивает угрожающие обстоятельства как требующие значительно больших ресурсов, чем тем те, что у него имеются. Придерживаясь традиционных взглядов на развитие стрессовой реакции, Кассиль Г.Н. (1978), Николаева Е.И. (2003) подчеркивают значение в ее осуществлении кортизола, тормозящего воспалительные реакции; бета-эндорфина, снижающего болевой порог; соединения кортикостероидов с транскортином – белком крови, поступление которых в кровь приводит к истощению гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы. Центральным в синдроме ответа на стресс, согласно современным данным является состояние, при котором снижается уровень серотонина, допамина и норадреналина в мозге, возрастает уровень ацетилхолина, развивается опосредованный эндогенными опиоидами болеутоляющий эффект. Снижение уровня норадреналина и падение уровня допамина в мозге коррелируют с состоянием психического оцепенения (Van der Kolk B.A., 1987; Кассиль Г.Н., 1983; Николаева Е.И., 2003; Green B.L., Lindy J.D., Grace M.C., 1985). Снижение уровня серотонина приводит к замедлению и даже прекращению всех процессов в развитии поведения, поэтому сохраняется только условная реакция на стимулы, связанные с первоначальным стрессором. Причиной амнезии на специфический травматический опыт может являться, по мнению Van der Kalk, подавление функционирования гиппокампа.
Недостаток этих моделей в том, что большинство исследований было проведено на животных или в лабораторных условиях. И в то же время, современные знания о психофизиологических механизмах реакции на травму позволяют прогнозировать стандартные ситуации, дать более тонкую оценку личностным изменениям, физическому состоянию для оказания психотерапевтической и фармакологической помощи.
Попытку интегрировать психоаналитический и медико-биологический подход к травме при экстремальных воздействиях на организм предпринял Н.Н. Пуховский. По его мнению, первичные аффективно-шоковые реакции при травматизации сменяются синдромом первичного Эго-стрессом, который рассматривается как основное звено патогенеза таких психопатологических последствий, как фрустрационная регрессия, острых реакции на стресс, эпилептоидной психопатии, индивидуального психического вырождения (Пуховский Н.Н., 2000).
Проводимые нами в течение восьми лет исследования по изучению течения травматических реакций различной этиологии у студентов вузов показали, что особенности этиологического и патогенетического характера позволяют рассматривать феномены травмы с позиций различных концепций психической травмы. В нашей практике были случаи фиксации социальной дезадаптации средней степени у студентов, пострадавших во время террористического акта в Буденновске, которые сохранили в течение 7 лет после событий постоянное чувство страха, выраженной тревоги, нарушение концентрации внимания, изменение физиологической реактивности. Они перестали бывать в ранее активно посещаемых местах отдыха и потеряли интерес к ранее значимым видам деятельности. Была отмечена крайняя неуверенность в собственных силах, конформность, формирующая чувство зависимости, безынициативность, несамостоятельности в поступках и суждениях. В качестве единственной мотивировки социально значимого поведения был назван материальный фактор.
Подобные последствия травматического опыта мы склонны рассматривать с позиций Х. Горовитца, считавшего, что если травматические воспоминания остаются не интегрированными в когнитивную сферу индивида, травматический опыт сохраняется на долгие годы. (Чурилова Т.М., 2009). L., Lindy J.D., Grace M.C., 1985).
В то же время проводимые нами опросы, тестирования показали, что изменение базисных жизненных убеждений при психологическом травматизме полностью соответствуют основным положениям когнитивистской концепции психической травмы в интерпретации R. Янофф-Бульман (Топчий М.В., 2004, 2006; Чурилова Т.М., 2003, 2007).
Исследования в области посттравматического стрессового
расстройства
Посттравматическое стрессовое расстройство – одно из возможных психологических последствий переживания травматического стресса. Основой для определения самостоятельного содержания термина «посттравматический стресс» служит критерий наличия в биографии индивида травматического события, связанного с угрозой жизни и сопровождающегося переживанием негативных эмоций интенсивного страха, ужаса или чувства безвыходности (беспомощности), т.е. пережитого травматического стресса (Тарабрина Н.В., 2008).
Мы не согласны с выводом И.Г. Малкиной-Пых, что «исследования в области посттравматического стресса развивались вне зависимости от исследований стресса, и до настоящего времени эти две области имеют мало общего». В то же время автор уверяет, что в психологической картине ПТСР специфика травматического стрессора безусловно, учитывается, хотя общие закономерности возникновения и развития ПТСР не зависят от конкретных травматических событий (Малкина-Пых И.Г., 2008).
Нам ближе точка зрения E. Hobfoll (1988), предложившего вариант, который связывает концепции стресса и травматического стресса. По его мнению, возможна идея тотального стрессора, способного провоцировать качественно иной тип реакции, который заключается в консервации адаптационных ресурсов. Похожее мнение имеет H.Krystal (1978), предположивший, что психический коллапс способен вызвать «замораживание аффекта» с последующей алекситимией.
Изучая соотношение понятий стресса, травматического и посттравматического стресса, Н.В.Тарабрина (2008) выделила контекстуальную зависимость понятий «post-traumatic stress disorder», «traumatic stress», «post-traumatic stress», которые в зарубежных исследованиях вне эмпирических работ часто используются как синонимы. В отечественных научных публикациях категория ПТСР получает все большее распространение, а в научно-популярных изданиях чаще используется понятия «травматический» и «посттравматический» стресс или просто «стресс». Н.В.Тарабрина (2008), подчеркнув различия стресса и травматического стресса, выделила, с одной стороны, идеи гомеостаза, адаптации и «нормальности», а с другой – разделения, прерывистости и психопатологии.
Для наc представила интерес информация И.Г. Малкиной-Пых (2008) и Н.В.Тарабриной (2001) о том, что сведения об особенностях развития состояния, развивающегося под действием сверхсильных воздействий на психику человека, фиксировались на протяжении столетий. Еще в 1867 году J.E.Erichsen опубликовал работу «Железнодорожная и другие травмы нервной системы», в которой описал психические расстройства у лиц, переживших аварии на железной дороге. Подобная реакция на происходящее была описана в 1871 году Da Costa во время Гражданской войны в Америке, в результате наблюдений за вегетативными реакциями со стороны сердца им был предложен термин «солдатское сердце». В 1888 году H.Oppenheim ввел в практику широко известный диагноз «травматический невроз», в рамках которого описал многие симптомы современного ПТСР (Смулевич А.Б., Ротштейн В.Г., 1983). Работы швейцарского исследователя E.Sterlin, опубликованные в 1909,1911 гг., по мнению П. В. Каменченко, стали основой всей современной психиатрии катастроф. Ранние отечественные исследования, в частности, изучение последствий крымского землетрясения в 1927 году (Брусиловский и др., 1928) также внесли большой вклад в развитие знаний о психологической травме.
Возникновение крупных военных конфликтов, порождающих страдания, разрушения, потерю близких, всегда давали толчок особого рода исследованиям (Краснянский, Морозов, 1995). До сих пор классическими остаются работы Е.Kraepilin (1916), появившиеся в связи с Первой мировой войной (1914–1918). В них исследователь, впервые характеризуя травматический невроз, указал на факт наличия после тяжелых психических травм постоянных, усиливающихся с течением времени расстройств. Позднее Майерс в работе «Артиллерийский шок во Франции 1914–1919» определил различие в этиологии и патогенезе расстройств, связанных с контузионной, физической травмой и «снарядным шоком». Вызванная разрывом снаряда контузия рассматривалась им как неврологическое состояние, при «снарядном шоке», с точки зрения Майерса, развивалось психическое состояние, вызванное сильным стрессом.
Вслед за И. Г.Малкиной-Пых (2004) мы признаем важность исследований отечественных авторов, посвященных психическим последствиям Великой Отечественной войны, по результатам которых выделены несколько важных положений:
– война – это ситуация перманентной психотравматизации, которая способствует эмоциональному истощению (Г.Е.Сухарева, Е.К. Краснушкин);
– неблагоприятное воздействие экстремальных (боевых) условий повышает чувствительность к психотравмирующим факторам. Этому способствует общая астенизация, понижение тонуса, вялость и апатия (В.А.Гиляровский);
– психотравмирующие факторы воздействуют не только на психику человека, но и на весь организм в целом (В.Г.Архангельский);
– воздействие на психику в экстремальных условиях представляет результат взаимодействия многих факторов (Э.М.Залкинд, Е.Н.Попов).
Необходимо отметить, что впервые вывод о возможности длительного сохранения последствий психотравмирующего воздействия войны был сделан советскими учеными на основании исследований послевоенной адаптации ветеранов Великой Отечественной войны (Гиляровский В.А. (1946), Введенский И.Н. (1948), Краснушкин Е.К. (1948), Холодовская Е.М. (1948 и др.). Реакции, обусловленные участием в боевых действиях, стали предметом широких обсуждений в ходе Второй мировой войны. В психиатрии появились новые термины: «военная усталость», «боевое истощение», «военный невроз», «посттравматический невроз», введенные В. Е. Галенко (1946), Э. М. Залкинд (1946, 1947), М. В. Соловьевой (1946) и другими (см. Малкина-Пых, 2008).
За рубежом попытку первого систематизированного исследования предпринял в 1941 году французский психиатр и психолог А. Кардинер (Kardiner A., 1941), назвавший группу симптомов, сопровождавших явления нервных расстройств и связанных с военными действиями «хроническим военным неврозом». Кардинер считал, что военный невроз имеет как физиологическую, так и психологическую природу. Отталкиваясь от идей Фрейда, он вводит понятие «центральный физионевроз», который, по его мнению, служит причиной нарушения ряда личностных функций, обеспечивающих успешную адаптацию к окружающему миру. Причиной психических расстройств уменьшение внутренних ресурсов организма и ослабление силы «ЭГО». Им впервые было дано комплексное описание симптоматики:
– возбудимость и раздражительность;
– безудержный тип реагирования на внезапные раздражители;
– фиксация на обстоятельствах травмировавшего события;
– уход от реальности;
– предрасположенность к неуправляемым агрессивным реакциям.
Подробные типы расстройств были описаны узников концентрационных лагерей и военнопленных (Etinger L., Strom A., 1973).
В ряде монографий американских исследователей изложены теоретические и прикладные вопросы, касающиеся изучения состояния ветеранов Вьетнама, многие из которых оказались социально дезадаптированы, покончили жизнь самоубийством (Воulаnder еt аl., 1986; Egendorf et al., 1981). В 50-60-е годы Национальная Академия наук США утвердила ряд плановых исследований, с помощью которых была сделана попытка оценить адаптацию индивидов, переживших крупные катастрофы, пожары, газовые атаки, землетрясения и другие подобные катастрофы.
Начало систематических исследований постстрессовых состояний, вызванных переживанием природных и индустриальных катастроф, можно отнести к 50–60-м годам прошедшего века. Анализ литературных источников показал, что к концу 70-х годов был накоплен значительный материал о психопатологических и личностных расстройствах у участников войны. В 1980-х годах к объектам исследований добавились жертвы преступлений, сексуального насилия, радиационной опасности.
Как оказалось у лиц, пострадавших в разнообразных ситуациях, близких по тяжести психогенного воздействия, обнаруживалась сходная симптоматика. Делались попытки подвести к имеющимся в клинической практике классификациям, введения специальной терминологии. Было описано множество разнообразных симптомов подобного изменения состояния, однако долгое время не было четких критериев его диагностики. В связи с этим в 1980 году М. Горовиц (Horowitz, 1980) предложил выделить его в качестве самостоятельного синдрома, назвав его «посттравматическим стрессовым расстройством» (Post.-traumatic stress disorder, PTSD). В дальнейшем группа авторов во главе с М. Горовицем (1986) разработала диагностические критерии ПТСР, принятые сначала в американский национальный психиатрический стандарт (DSM-III и DSM III-R), а позже (практически без изменений) – для МКБ-10 (Смулевич А.Б., Ротштейн В.Г., 1983). Необходимость введения диагностических критериев, по мнению Н.В.Тарабриной, была связана с бумом исследований многочисленных психических проблем, связанных с социальной и психической дезадаптацией ветеранов Вьетнамской войны (Egendorf et al., 1981; Boulander G.et al.,1986; Figley C. R., 1985; Kulka R. A. et al, 1990). Эти работы позволили уточнить многие вопросы, связанные с природой и диагностикой ПТСР.
Принимая информацию Н.В. Тарабриной (2008) о том, что увеличение количества стран, применяющих в клинической практике диагноз ПТСР, выросло в период с 1983-1987 по 1998-2002 с 7 до 39 в связи с ростом международной террористической активности, мы считаем, что это может быть объяснимо также увеличением количества хронических стрессоров, связанных с экономическими, геополитическими, социальными, информационными проблемами.
В своих исследованиях мы исходим из принятого сегодня в психологии определения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) как непсихотической отсроченной реакции человека на травматический стресс. Критерии, включенные с 1994 года в европейский диагностический стандарт МКБ.-10 определяют посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) как состояние, которое может наступить вслед за травмирующими событиями, которые выходят за рамки обычного человеческого опыта. При этом под «обычным» человеческим опытом подразумевались такие события как утрата близкого человека, произошедшая в силу естественных причин, угроза собственной жизни, смерть или ранение другого человека, хроническая тяжелая болезнь, потеря работы или семейный конфликт. Травма определяется как переживание, потрясение, которое у большинства людей вызывает страх, ужас, беспомощность.
Большинство авторов вслед за M.J. Horowitz (1980) в рамках посттравматической патологии выделяют три основных группы симптомов: 1) чрезмерное возбуждение (включая вегетативную лабильность, нарушение сна, тревогу, навязчивые воспоминания, фобическое избегание ситуаций, ассоциирующихся с травматической); 2) периодические приступы депрессивного настроения (притупленность чувств, эмоциональная оцепенелость, отчаяние, сознание безысходности); 3) черты истерического реагирования (параличи, слепота, глухота, припадки, нервная дрожь).
В то же время Ф. Паркинсон (2002) считает, что для диагностики посттравматического расстройства достаточно учитывать следующие группы симптомов:
– состояния и чувства;
– поведение;
– физические реакции.
Следует отметить, что Ф.Паркинсон предлагает учитывать при диагностике также симптомы, которые могли проявляться у пострадавшего до инцидента.
Благодаря исследованиям психических состояний людей, переживших экстремальные ситуации, были установлены основные признаки посттравматических стрессовых реакций. Так Р. Гринкер и Д.Шпигель к отсроченным реакциям на боевой стресс отнесли нетерпеливость, агрессивность, раздражительность, апатичность и утомляемость, личностные изменения, депрессивность, тремор, фиксацию на войне, ночные кошмары, подозрительность, фобические реакции, пристрастие к алкоголю. Большое внимание уделялось восстановлению самооценки в процессе психологической реабилитации участников боевых действий (Grinker R.P., Spiegel J.P., 1945).
Было установлено, что отсроченные психические реакции на стресс у ветеранов зависят от трех факторов:
– от довоенных личностных особенностей и способности человека адаптироваться к новым ситуациям;
– от реакции на опасные ситуации, угрожающие жизни человека;
– от уровня восстановления целостности личности (Kardiner, A., Spiegel, H., 1945).
При исследовании в период Корейской войны, в которой психогенные потери Армии США составили 24,2%, психологи окончательно пришли к выводу, что «боевой стресс является основой психических расстройств» понимали психическую травму как реакцию индивида на внешние требования и внутренние стимулы, которая заключается в сильном нарушении медиаторной функции «ЭГО» (Goodwin D.D., 1999).
Исследования ПТСР-синдрома в 1980-х годах стали еще более широкими. В целях развития и уточнения различных аспектов ПТСР в США были выполнены многочисленные исследования. Сравнительному анализу особенностей адаптационного процесса у вьетнамских ветеранов и их не воевавших ровесников посвящены работы Эгендорфа с соавторами (Egendorf et al., 1981). Боуландер с соавторами (Воulander еt аl., 1986) изучали особенности отсроченной реакции на стресс у того же контингента. Результаты этих исследований не утратили своей важности до сих пор. Основные итоги международных исследований были обобщены в коллективной двухтомной монографии «Травма и ее след» (Figley, 1985), где наряду с особенностями развития ПТСР военной этиологии приводятся и результаты изучения последствий стресса у жертв геноцида, других трагических событий или насилия над личностью.
Для всех, кто сталкивался с проблемами стресса, особую каверзность посттравматического стрессового расстройства представляет то, что симптомы могут появиться сразу после пребывания в травматической ситуации, а могут возникнуть спустя много лет. Описаны случаи, когда у ветеранов второй мировой войны симптомы ПТСР проявились спустя сорок лет после окончания военных действий (Boulander,1986). Прошлое «не отпускает» – люди постоянно возвращаются мыслями к тому, что произошло, пытаются отыскать объяснение происшедшему. Некоторые начинают верить, что все происшедшее является знаком судьбы (Паркинсон Ф. , 2002), у других возникает гнев из-за чувства глубокой несправедливости. Навязчивая идея об инциденте проявляется в бесконечных разговорах без всякой необходимости и при всяком случае. Отстраненность окружающих от проблемы приводит к изоляции пережившего травму, что вызывает вторичную травматизацию.
Ряд исследователей указывают на появление диссоциативной симптоматики, проявляющейся ощущением эмоциональной зависимости, сужением сознания, деперсонализацией с ощущением того, что одновременно человек находится дома и на месте трагедии. Выраженый дистресс проявляется физиологическими реакциями на ключевые стимулы, ассоциированные с травмой. Развиваются «флэш-бэк эпизоды». Неспособность расслабиться проявляется в состоянии постоянного напряжения – человек не может уснуть, несмотря на истощение. Нарушения сна, которые сопровождают подобные состояния, усугубляют тяжелое состояние, возникают усталость и апатия (Киндрас Г.П., Турохаджаев А.М., 1992; Пушкарев А.Л., 1997; Сидоров П.И., Лукманов М.Ф., 1997; Arnold A.. 1993; BleichA. et.al.,1991; Boudewyns P. A., 1996; Carlson J. G. et. al., 1997).
Среди главных симптомов ПТСР Boudewyns P. A. (1996) и Chemtob C. M., Novaco R. W., HamadaR. S., Gross D. M. (1994) называют развитие пассивного избегания стимулов, связанных с травмой, снижение интереса к ранее значимым видам деятельности, сужение диапазона аффективной реакции. Устойчивые проявления повышенного возбуждения, отсутствующие до травмы, проявляются раздражительностью, настороженностью, вспышками гнева, усиленной реакцией на испуг, трудностями при засыпании, необходимости концентрации внимания. К. Скалл, сам, будучи ветераном, исследовал эти вопросы в серии интервью, затрагивавших глубинные эмоции, с ветеранами войны во Вьетнаме и установил наличие шести тем: чувство вины, покинутость/предательство, утрата, одиночество, потеря смысла и страх смерти. Он сделал вывод, что эти темы задают контекст и выявляют причины симптоматики ПТС и что «обращаясь к тому, что больше всего волнует ветеранов вьетнамской войны, следует опираться, прежде всего, на экзистенциальную перспективу» (Scull С. S., 1989).
Исследованиями Н.В. Тарабриной с коллегами установлено, что в случае военной травмы (ветераны войны в Афганистане) наиболее измененным оказывается эмоциональный компонент восприятия будущей перспективы. Ветераны с ПТСР испытывают острое чувство неопределенности, дискомфорта, разочарования, однако сохраняют надежды и способность представлять и планировать свое будущее.
Мы полностью согласны с мнением американского исследователя Р. Питмана (1988), назвавшего посттравматический стресс «черной дырой травмы». Разрушительное действие войны, пережитой катастрофы, террористического акта продолжает влиять на всю жизнь, лишая человека чувств безопасности и самоконтроля. Возникает сильное, порой непереносимое напряжение, приводящее к реальной опасности для психики.
Считаем необходимым добавить, что дополнительным источником травматизации могут стать новейшие виды оружия, опробованные США во время локальных войн в странах Ближнего Востока, обладающие не только убийственным действием, но и мощным психотравмирующим влиянием на остающихся в живых (Kormos H.R.,1978; Снедков Е.В., 1997; Довгополюк А.Б., 1997; Епачинцева Е.М., 2001; Дмитриева Т.Б., Васильевский В.Г., Растовцев Г.А., 2003; Литвинцев СВ., 1994; Василевский В.Г., Фастовец ГЛ., 2005; Харитонов А.Н., Корчемный П.А. (ред.), 2001).
Представляют интерес многочисленные результаты исследований, доказывающие, что у лиц с ПТСР, участвующих в боевых действиях, по сравнению с гражданскими лицами без этого расстройства в 2-3 раза чаще встречается зависимость от психоактивных веществ (ПАВ). Почти у 75% ветеранов боевых действий с ПТСР на протяжении жизни также отмечались симптомы, позволяющие диагностировать злоупотребление алкоголем или алкогольную зависимость (Kulka R.A., Hough R.L., Jordan B.K., 1990). Преодоление индивидом психотравмирующего воздействия стрессоров боевой обстановки зависит не только от успешности переработки травматического опыта, но и от взаимодействия трех факторов: характера психотравмирующих событий, индивидуальных характеристик ветеранов и особенностей условий, в которые ветеран попадает после возвращения с войны (Green B.L., 1992). Нарушения переработки травматического опыта и преодоления боевой травмы ведет к социальной дезадаптации с формированием аффективных расстройств и ПТСР, которые являются факторами, провоцирующими злоупотребление ПАВ (Петросян Т. Р., 2008).
Анализ имеющихся в нашем распоряжении литературных источников показал, что большая часть современных исследований по ПТСР посвящена эпидемиологии, этиологии, динамике, диагностике и терапии ПТСР, которые проводятся на самых разных контингентах: участниках боевых действий, жертвах насилия и пыток, антропогенных и техногенных катастроф, больных с угрожающими жизни заболеваниями, беженцах, пожарных, спасателях и т.д.
Изучение обстоятельств пребывания человека в аварийной зоне Ю.А. Александровским c коллегами(1991), В.П. Антоновым (1987), Ю.В. Маловой (1998); И.Б. Ушаковым, В.Н. Карповым (1997), В.А. Моляко (1992) свидетельствуют о том, что среда обитания, в которой существует угроза радиационного поражения и где человек подвергается реальной опасности утратить здоровье или жизнь служит основанием для включения такого рода ситуаций в перечень травматических, т.е. способных вызывать ПТСР. закономерности изменений в каждой отдельно изучаемой области. Тем не менее, вопрос о том, возможно ли развитие ПТСР у людей, перенесших стресс радиационной угрозы до сих пор остается дискуссионным. В отечественных работах большое внимание уделяется анализу нервно-психических и психоневрологических расстройств (Краснов с соавт.,1993). Н.В. Тарабрина, подчеркивая обширность исследования по данной проблеме, особо выделяет исследования посттравматических синдромов у жертв радиационного облучения во время аварии на американской АЭС «Three Mile Island» (Dew М. S. & Bromet E.J., 1993); в Гайане (Collins D.L. & de Carvalho A.B., 1993; Davidson L. U., Baum А., 1986), а также у тех американских ветеранов Второй Мировой войны, которые были свидетелями испытаний ядерного оружия (Horowitz M. et al., 1979). По данным Л. Вейс (Weisaeth L.) в Норвегии среди населения, подвергнувшихся воздействию аварии на ЧАЭС, от 1 до 3% страдает ПТСР. Исследования населения загрязненных территорий показали наличие ПТСР у 8,2% жителей этих регионов (Румянцева с соавт. 1997).
Считаем ценной информацию Н.В. Тарабриной (2008) о специфичности психологического содержания симптоматики ПТСР у ликвидаторов. Высокий процент симптомов физиологической возбудимости коррелирует с уровнем тревоги и депрессии, а семантика симптомов, по большей части, связана с будущей жизнью. Наличие таких симптомов, как нарушения сна, потеря аппетита, снижение сексуального влечения, раздражительность свидетельствуют об их тяжелом эмоциональном состоянии. Автор показывает наличие высокого уровня астено-невротических нарушений, вегето-сосудистой дистонии, гипертонической болезни практически у всех обследуемых, что соответствует общепринятому регистру психосоматических расстройств, и позволяет предположить психогенный характер заболеваний как результат переживания хронического стресса, каким для многих стала чернобыльская катастрофа. Обозначая стресс радиационной угрозы как «невидимый» стрессор, Н.В. Тарабрина включает его в одну группу с угрозой химического и биологического поражения. При этом она подчеркивает сходство психологических механизмов развития постстрессовых состояний при таких воздействиях и крайнюю степень их неизученности.
Одной из остроактуальных в современной психологической науке проблем, по нашему мнению, является исследование террористической угрозы и ее последствий, что обусловлено растущими масштабами террористической активности и характером ее проявлений.
Изученные нами литературные данные по результатам исследований переживания терактов обеспечивают довольно согласованные данные о широкой распространенности ПТСР и его отдельных симптомов как психологических реакций на данный тип травматического события (GriegerT.A.,FullertonC.S.,andUrsanoR.J., 2003; Соснин В.А., 1995; Кекелидзе З.И., 2002; Ольшанский Д.В., 2002; Тарабрина, 2004, 2005; Портнова А.А., 2005; Кольцова В.А., 2006; Краснов А.Н., 2006;Slovic,Schuster(1977, 1978);NorthC.S. (1999);ShoreJ.H.,TatumE.L.,VolhnerN.W. (2002). По мнениюNorthC.S. с соавторами (1999 г.), террористический акт является наиболее серьезной угрозой психическому здоровью населения по сравнению с природными катастрофами (Northetal., 1999).
Достаточно серьезной проблемой является тот факт, что большинство исследований посвящено психологическим и психиатрическим последствиям террористических актов у непосредственных жертв терактов и их близких (Идрисов К.А., Краснов В.Н. , 2004; Галкин К.Ю. , 2004; Гаспарян Х.В., 2005). Специфическим особенностям восприятия террористической угрозы косвенными жертвами, ставшими свидетелем терактов посредством СМИ, внимания практически не уделяется (Тарабрина Н.В., 2004; Быховец Ю.В., Тарабрина Н.В. , 2007).
В последние годы в качестве отдельной таксономической единицы выделена категория ПТСР, формообразующим фактором для которых являются ситуации непредвиденной потери объекта особой привязанности или значимого другого. Значимость изучения данной проблемы в том, что практически каждый человек оказывается в течение своей жизни в ситуации потери близких.
Мы едины во мнении с А.В.Андрющенко (2000) о том, что в отличие от других вариантов жизненных катастроф эта психотравмирующая ситуация затрагивает, в первую очередь, сферу индивидуальных личностных ценностей. Несмотря на то, что направленность психогенного фактора иная, чем при событиях, связанных с угрозой физическому существованию, такого рода предельная ситуация воспринимается как эквивалентная ей – «непоправимое» уничтожение личности. Утрата значимого другого после угрожающего жизни заболевания, в результате любовной драмы или смерти, несчастного случая, исчезновения при трагических обстоятельствах, самоубийства и др. рядоположенных ситуаций сопровождаются ощущением полной утраты Я, чувством невозможности последующего восстановления и связанным с этими посттравматическими проявлениями персистирующим отчаянием. Клинические исследования показывают, что формирование ПТСР при утрате объекта привязанности происходит в первые 6 месяцев после психотравмирующего события и продолжается от 6 месяцев до нескольких лет и более. Так же, как и классические формы ПТСР, эти состояния отличаются следующими особенностями: 1) формируются в несколько стадий, приобретая, таким образом, пролонгированное течение; 2) определяются полиморфной психопатологической структурой; 3) завершаются стойкими резидуальными состояниями в 6-20% с отчетливой длительной дезадаптацией. Автор подчеркивает, что данные об отдаленных этапах (первые 6-12 месяцев после психотравмирующего воздействия) свидетельствуют о появлении в структуре ПТСР помимо реактивных образований других расстройств, сосуществующих одновременно с основным расстройством по механизму коморбидных связей. Квалификация психических нарушений при патологических реакциях утраты с признаками ПТСР, проводимая в соответствии с МКБ-10, выявляет тенденцию к многоосевой диагностике патологии. Как правило, у пациентов выявляются расстройства настроения дистимического уровня: субклинические или психопатологически завершенные формы дистимии, единичные или рекуррентные депрессивные эпизоды; диссоциативные нарушения, соматоформные расстройства.
Опыт работы показывает, что в рамках этих расстройств отмечается возникшая в посттравматическом периоде тенденция к постоянному воспроизведению в своей жизни ситуации аналогичной пережитой или напротив – полному избеганию ситуаций, напоминающих об этих событиях.
Как показал проведенный нами анализ, факторами риска развития ПТСР могут служить парадоксальные, на первый взгляд, категории. Так российский психолог Ф. Коньков, описывая роль факторов окружения в продлении посттравматического стресса после землетрясения 1988 года, установил, что на стрессовые реакции ереванских детей и их родителей оказывали влияние следующие ценности армянской семьи, культуры и политического контекста:
– упор на молчаливое героическое страдание;
– альтруистическая стойкость в преодолении каждодневных лишений;
– отрицание боли и слабости;
– преобладание ценностей внешнего благополучия семьи над внутрисемейным психологическим комфортом;
– чрезмерная фиксация взрослых на состояниях своих детей как защита от своих собственных чувств и как неконструктивная демонстрация альтруизма;
– нежелание сообщать детям о смерти близких из-за страха вызвать враждебное отношение ребенка к себе; это приводит к тому, что дети остаются наедине с неотреагированным стрессом, при том, что они интуитивно чувствуют эту потерю, которая не может быть разделена со взрослым в открытом общения по поводу переживаемого горя;
– фиксированность родителей на ситуации межнационального конфликта, создающая сложности для психотерапевтического воздействия и усиливающая чувство враждебности окружения у детей.
По мнению Ф. Конькова в таких ситуациях невозможно обойтись без психотерапевтического вмешательства психологов, так как без этого стресс продолжается. Помимо психотерапевтической ценности открытого выражения чувств, связанных с трагедией, эти семьи нуждаются в том, чтобы им помогали приспособиться к жизни в новых условиях, характеризующихся высокой ценностью человеческой жизни. Автор подчеркивает, что, несмотря на ситуацию скорби и потери близких, утраченного здоровья и имущества, людям можно помочь, повышая значимость их переживаний, объясняя, что их страдания и жизнь имеют смысл (Konkov F., 1989). Следует отметить, что в психологической практике подобные парадоксальные явления встречаются довольно часто. Так, хорошее воспитание, ставящее ограничения в общении, зачастую препятствует переработке психотравмирующих ситуаций, загоняя их в глубины бессознательного.
Интенсивность психотравмирующей ситуации, риск возникновения ПТСР, по мнению А.Л. Пушкарева (2000) зависят также от социального положение, низкого уровня образования; психиатрических проблем, предшествующих травматическому событию; хронического стресса.
Результаты нашей работы совпадают с данными Г.И. Каплан. (1994), который считает, что с травматизирующими событиями труднее справиться очень молодым и очень старым людям, по сравнению с теми, у которых травма возникает в середине жизни. Например, приблизительно у 80% детей, получивших ожоги, через 1 –2 года после ожоговых поражений развивается посттравматическое стрессовое расстройство. С другой стороны, примерно только у 30% взрослых после ожогов развивается подобное расстройство. Вероятнее всего, у маленьких детей еще не развиты механизмы, позволяющие справиться с физическими и эмоциональными повреждениями, наносимыми травмой. Подобно этому, пожилые люди, так же как маленькие дети, имеют более ригидные механизмы борьбы с травмой и не могут применить достаточно гибкого подхода против ее воздействия. Более того, воздействие травмы может быть усилено физической инвалидностью, характерной для жизни стариков, особенно с нарушениями со стороны нервной и сердечнососудистой систем, например, снижением мозгового кровотока, ослаблением зрения, пальпитацией и аритмиями. Наличие психических отклонений в период, предшествовавший травме, расстройств личности или более серьезных нарушений увеличивает силу воздействия стрессора. Оказание социальной помощи также может влиять на развитие, тяжесть и продолжительность посттравматического стрессового расстройства. В целом больные, которым оказывается хорошая социальная помощь, менее подвержены развитию этого расстройства или же, если оно и развивается, то протекает в менее тяжелой форме. Более часто данное расстройство развивается у одиноких, разведенных, вдовствующих, экономически бедствующих или социально изолированных лиц (Чурилова т.М., 2003, 2007).
По нашим наблюдениям и литературным данным ко вторичной травматизации может привести негативная реакция медперсонала, работников социальной сферы, других людей, с которыми сталкиваются индивиды с ПТСР. В других случаях подобный диагноз может возникнуть у пострадавших, которых излишне опекают, создают «травматическую мембрану», отделяющую их от внешнего мира.
Вслед за Н.В.Тарабриной мы соглашаемся, что оценка состояний на отдаленных этапах ПТСР позволяет выделить в большинстве случаев признаки посттравматического развития личности. ПТСР приводит к снижению или утрате потребности в близких межличностных отношениях, к неспособности возвращения к семейной жизни, к обесцениванию брака и рождения детей и пр. В отличие от личностных девиаций, возникших после тяжелого стресса военного времени, в этих случаях последствия катастрофы не столь масштабны, соответственно и качество жизни нарушается в меньшей степени. ПТСР этого типа существенно меньше влияет на профессиональные амбиции, хотя в этой сфере выявляются «срывы» со снижением мотивации и интереса к деятельности, безразличие к успехам и карьере (Тарабрина Н.В., 2001, 2008)
Однозначным можно считать мнение А.Г. Маклакова, С.В. Чермянина, Е.Б. Шустова (1998), М.В. Давлетшиной о том, что посттравматическое стрессовое расстройство – одна из актуальнейших проблема XXI века. Авторы указывают на то, чтопроцент распространенности ПТСР среди населения колеблется, по разным данным от 1% до 67% с вариативностью, связанной с методами обследования, особенностями популяции, а также, по мнению некоторых авторов, в связи с отсутствием единого четкого подхода к определению диагностических критериев данного расстройства. При этом, по сведениям М.В. Давлетшиной (2003), отмечается отчетливый рост показателей возникновения ПТСР в 90-е годы. Если по данные Дмитриевой Т.Б на протяжении жизни ПТСР заболевает около 1% населения исследований (Дмитриева Т.Б., Васильевский В.Г., Растовцев Г.А., 2003), то другие исследователи указывают на более широкое распространение данного вида расстройств. Так, И.Г.Малкина-Пых, ссылаясь на мнение исследователей, указывает, что ПТСР возникает приблизительно у 20% лиц, переживших ситуации травматического стресса (И.Г.Малкина-Пых., 2008). Д.Килпатрик показывает, что среди 391обследованных женщин 75% были когда-либо жертвами преступлений. Из них – 53% были жертвами сексуального насилия, 9,7% – грубого нападения, 5,6% – ограблений, 45,3% подвергались кражам со взломом. По докладам эпидемиологов, все они имели психосоматические симптомы ПТСР (Kilpatrick D.G.,Veronen L.J.,1985).
Специальные исследования А.Н. Краснянского (1993), А.Л., Пушкарева, В.А., Доморацкого, Е.Г. Гордеева (2000) показали, что симптомы ПТСР у определенной части лиц с последствиями военной травматизации с возрастом становятся более отчетливыми. У некоторых лиц течение ПТСР хронифицируется, часто сочетаясь с психическими заболеваниями, включая аффективные расстройства, наркоманию и алкоголизм. В исследованиях Шора на основании общей выборки американских граждан (без учета групп риска), сообщается, что количество страдающих ПТСР в Америке в среднем равняется 2,6% от общего числа населения (см. Ромек В.Г., Конторович В.А., Крукович Е.И., 2004).
Мы разделяем мнение Н.В. Тарабриной (2008) по поводу неоднозначной оценки ПТСР отдельными клиницистами в разных странах. Заметный прогресс исследований в этой области не уменьшает с ними связанных дискуссионность проблем. Особенно это касается семантического поля травматического стресса, проблем модели зависимости уровня реакции от интенсивности стрессора (dose-response model), внесения чувства вины в регистр посттравматических симптомов, возможного влияния мозговых нарушений, эффекта стресс – гормонов, искажений памяти при диагностировании ПТСР, возникшего в результате сексуального насилия в раннем детстве, влияния социально-политической обстановки в обществе на постановку диагноза ПТСР и т.п. (Krystal H., 1978; Orr S.P 1993; Breslau N., Davis G.C. 1992; Everly G.S., 1989; Pitman R.K.,1988; Horowitz M.J.,1989).
Считаем, что в отечественной психологии и психиатрии интерес к исследованиям в этой области увеличился, в связи с введением категории посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) в научный дискурс. В отечественной литературе, по нашему мнению, выделяются работы Н.В. Тарабриной, Ф. Е. Василюк, И.Г. Малкиной-Пых, Л.А. Китаева-Смык, А.В. Гнездилова, М.С. Курчаковой, М.А. Падун, В.А Агаркова, П.В Соловьевой, Е.О Лазебной, Л.В.Трубициной, М.Е. Сандомирского, А.Л.Пушкарева, В.А.Доморацкого, Е.Г. Гордеевой.
Большая часть исследований по ПТСР посвящена эпидемиологии, этиологии, динамике, диагностике и терапии ПТСР, которые проводятся на самых разных контингентах: участниках боевых действий, жертвах насилия и пыток, антропогенных и техногенных катастроф, больных с угрожающими жизни заболеваниями, беженцах, пожарных, спасателях и т.д. Основные понятия, которые используют исследователи, работающие в этой области, это – «травма», «травматический стресс», «травматические стрессоры», «травматические ситуации» и собственно, «посттравматическое стрессовое расстройство». Несмотря на то, что количество по большей части эмпирических исследований, посвященных изучению психологических последствий пребывания человека в травматической ситуации, за последние десятилетия быстро увеличивается, многие теоретико-методологические аспекты этой проблемы остаются либо нерешенными, либо дискуссионными (Н.В. Тарабрина. 2008).
Мы солидарны с Б. Колодзиным во мнении, что анализ литературы свидетельствует о том, что вслед за выделением в МКБ-10 клинической формы ПТСР возникает тенденция узкой трактовки названных состояний без учета специфики психотравмирующего фактора. Остается неясным вопрос, касающийся изучения ПТСР, развивающихся у людей, перенесших ситуацию заложничества в результате массового террористического акта. Феноменологические представления о психологических и психопатологических реакций у лиц с признаками посттравматических стрессовых расстройств, оказавшихся в результате массового терракта заложниками, являются единичными, неполными и разрозненными. Практически отсутствуют подробные научные данные, отражающие влияние личностных характеристик на психологическую и психопатологическую картину формирования ПТСР. Исследований, касающихся психологической дифференциальной диагностики посттравматических стрессовых расстройств фактически не проводилось (Колодзин Б., 1992).
Литература к введению и первой главе
Абабков В.А., Пере М. Адаптация к стрессу: Основы теории диагностики терапии. – СПб.: Речь, 2004.
Александровский Ю. А. Пограничные психиатрические расстройства: Учеб. пособие / Ю. А. Александровский.– 3-е изд., перераб. и доп.– М.: Медицина, 2000.
Александровский Ю.А., Лобастов О.С., Спивак Л.И., Щукин Б.П. Психогении в экстремальных ситуациях.– М., 1991.
Александровский Ю.А.. О системном подходе к пониманию патогенеза непсихотических психических расстройств и обоснованию рациональной терапии больных с пограничными состояниями // Журнал «Терапия психических расстройств» / Архив / ТПР №1, 2006.
Андрющенко А.В. Посттравматическое стрессовое расстройство при ситуациях утраты объекта экстраординарной значимости // Психиатрия и психофармакотерапия. – Т.2, № 4, 2000.
Антонов В. П. Радиационная обстановка и ее социально-психологические аспекты. – Киев: Знание, 1987.
Бассин Ф.В. К развитию проблемы значения и смысла // Вопросы психологии. – М., 1973.
Бассин Ф.В. Проблема бессознательного (О неосознаваемых формах высшей нервной деятельности) (idem).– М., 1968.
Белан А. С. Эмоциональный стресс у летного состава // Итоги науки и техники. Воздушный транспорт. Медицинские и психологические аспекты безопасности полетов / Под ред. Н. М. Рудного. М.: ВИНИТИ АН СССР, 1987.
Береговой Г. Т., Завалов Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Экспериментально-психологические исследования в авиации и космонавтике. М.: Наука, 1978.
Бодров В. А. Информационный стресс: Учебное пособие для вузов. – М.: ПЕР СЭ, 2000.
Бодров В. А. Методы оценки и прогноза психической напряженности у операторов-подводников // Методики диагностики психических состояний и анализа деятельности человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1994.
Бодров В. А. Психологический стресс: развитие учения и современное состояние проблемы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1995.
Бодров В. А. Психофизиологические проблемы профессиональной надежности человека-оператора // Психологические проблемы профессиональной деятельности. М.: Наука, 1991.
Бодров В. А. Экспериментальное изучение эмоционального напряжения у операторов // Военно-медицинский журнал, 1973.
Бодров В. А. Экспериментально-психологическое исследование совмещенной операторской деятельности // Методология инженерной психологии, психологии труда и управления. М.: Наука, 1981.
Бодров В.А., Обознов А.А. Система психической регуляции стресс оустойчивости человека-оператора / Психологический журнал. – 2000.
Божович Л. И. Проблемы формирования личности. – М.: «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1995.
Боканова О. М. Некоторые показатели сердечно-сосудистой системы у студентов вечернего отделения в период экзаменационной сессии // Вопросы гигиены и состояния здоровья студентов вузов. М., 1974.
Братусь Б.С. С. Аномалии личности. М., 1988.
Бродхерст П.Л. Биометрический подход к анализу исследования поведения //Актуальные проблемы поведения. – М.:Наука, 1975.
Василевский В.Г., Фастовец ГЛ., История вопроса и клинико-психопатологические особенности посттравматического стрессового расстройства у комбатантов / / Посттравматическое стрессовое расстройство. М.: ГНЦССП им. Сербского, 2005.
Васильева В. Личностные характеристики и состояние напряженности в трудовой деятельности // Психологическая напряженность в трудовой деятельности. М.: Институт психологии АН СССР, 1989.
Василюк Ф.Е. Психология переживания. – М., 1984.
Величковский Б. Б. Многомерная оценка индивидуальной устойчивости к стрессу.– М. Автореф….канд. психол. наук. 2007.
Вельтищев Ю.Е. Неотложные состояния в педиатрии. – М, 2005.
Воложин А.И., Субботин Ю.К. Адаптация и компенсация. – Универсальный механизм приспособления. – М.: Медицина, 1987.
Галкин К. Ю. Психические расстройства у лиц, перенесших террористический акт в городе Волгодонске 16 сентября 1999 года: Клиника, динамика, систематика: автореферат дис. ... канд. мед. наук.– М, 2009.
Ганзен В.А. Системные описания в психологии.– Л.:Изд-во ЛГУ, 1984.
Гаспарян Х. В. Возрастно-психологические особенности переживания трудных жизненныхситуаций: автореферат дис. ... канд. психол. наук.– М., 2005.
Гиссен Л.Д. Время стрессов. – М., 1990.
Гримак Л. П. Пономаренко В. А. Авиационный стресс // Справочник авиационного врача. М.: Воздушный транспорт, 1993.
Гримак Л.П. Резервы человеческой психики.– М., 1989.
Гринберг Дж. Управление стрессом.– СПб.: Питер, 2002
Дмитриева Т.Б., Васильевский В.Г., Растовцев Г.А. Транзиторные психотические состояния у комбатантов, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (судебно-психиатрический аспект) // Российский психиатрический журнал, № 3, 2003.
Дмитриева Н.В., Глазачев О.С. Индивидуальное здоровье и полипараметрическая диагностика функциональных состояний организма (системно-информационный подход). – М., 2000.
Довгополюк А.Б. Психогенные реакции с поведенческими расстройствами у военнослужащих в мирное время и в боевой обстановке. Автореф. дисс.... канд. мед. наук. СПб., 1997.
Доскин В. А. Профилактика экзаменационного стресса // Школа и психическое здоровье учащихся / Под ред. С. М. Громбаха. М., 1988.
Епачинцева Е.М. Посттравматические стрессовые расстройства комбатантов. Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. Томск. 2001.
Зеленова М.Е., Лазебная Е.О., Тарабрина Н.В. Психологические особенности посттравматических стрессовых состояний у участников войны в Афганистане // Психологический журнал. – Т. 18, № 2, 1997.
Зингерман А.М. Влияние статистической характеристики системы сигналов и их значимости на формирование двигательных и вегетативных реакций человека-оператора в норме и при экстремальных воздействиях //Очерки прикладной нейрокибернетики. – Л.:Наука, 1973.
Идрисов К.А., Краснов В.Н. Состояние психического здоровья населения Чеченской Республики в условиях длительной чрезвычайной ситуации / «Социальная и клиническая психиатрия».– №2, 2004.
Ильин Е.П. Психофизиология состояний человека.– СПб.:Питер, 2005.
Калшед Д.. Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа. Пер с англ. М.:Академический проект, 2001.
Канен В. В., Слуцкер Д. С., Шафран Л. М. Адаптация человека в экстремальных условиях среды.– Рига: Звайгенс, 1980.
Каплан Г.И. Сэддок Б.Дж. Клиническая психиатрия (в 2-х т.). – Москва: Медицина, 1994.
Кассиль Г.Н. Внутренняя среда организма / Кассиль Г.Н. .М.: Наука, 1983
Кекелидзе З. И. Посттравматическое стрессовое расстройство у пострадавших в чрезвычайных ситуациях // Посттравматическое стрессовое расстройство. – М.: ГНЦССП им. В. П. Сербского, 2005.
Кемпински Л. Психопатология неврозов. –Варшава, 1975.
Киндрас Г.П., Турохаджаев А.М. Влияние посттравматических стрессовых расстройств на адаптацию воинов-интернационалистов – ветеранов войны в Афганистане // Соц. и клинич. психиатрия.– №1, 1992.
Китаев-Смык Л.А. Вероятностное прогнозирование и индивидуальные особенности реагирования человека в экстремальных условиях// Вероятностное прогнозирование в деятельности человека. – М.:Наука, 1977.
Китаев-Смык Л.А. Психология стресса.– М.:Наука, 1983.
Китаев-Смык Л.А.Психология стресса. Психологическая антропология стресса.– М.:Академический Проект, 2009.
Клиническая психология. Словарь под общей ред. Петровского А. В., редактор-составитель Карпенко Л. А., под ред. Твороговой Н. Д.© ПЕР СЭ 2007.
Коврова М.В. Психология и психопрофилактика деструктивного стресса в молодежной среде: Метод. пособие / Научный ред. Н.П.Фетискин; Отв. за выпуск В.В.Чекмарев.– Кострома: КГУ им. Н.А.Некрасова, 2000.
Колодзин Б. Как жить после психической травмы. – М.: Шанс, 1992.
Колодзин Б. Посттравматический стресс. – М.: Шанс, 1992.
Кольцова В.А., Олейник Ю.Н. Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). М.: Московский гуманитарный университет, Институт психологии РАН, 2006.
Короленко Ц.П. Психология человека в экстремальных условиях.– М: Наука, 1978. Березин Ф.Б., 1988.
Корыстов Ю.Н. Эмоции, стресс, курение, потребление алкоголя и рак - корреляционные и причинные связи // Журнал ВНД им. Павлова, 1997.
Космолинский Ф. П. Эмоциональный стресс при работе в экстремальных условиях. – М.: Медицина, 1998.
Котельникова А.В. Личностные корреляты посттравматического стресса (на материале выборки вынужденных переселенцев. Авторе. диск.....канд. психол.н.– М., 2009.
Краснов А.Н. Общая психология: Учебное пособие.– М., 2006.
Краснов В. Н., Юркин М. М, Войцех В. Ф. и др. Психические расстройства у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС // Социальная и клиническая психиатрия. – №1, 1993.
Краснянский А., Морозов П.В. Посттравматическое стрессовое расстройство у ветеранов войны в Афганистане: Съезд психиатров. М.,1995.
Краснянский А.Н. Посттравматическое стрессовое расстройство у участников военных конфликтов // Синапс. – №3, 1993.
Лакосина Н. Д., Трунова М. М. Неврозы, невротические развития личности.– М.: Медицина, 1994.
Лангмейер И., Матейчек З. Психическая депривация.– Прага, 1982.
Левин П.,Фредерик Э., Пробуждение тигра – исцеление травмы.– М.:АСТ, 2007
Литвинцев С. В. Клинико-организационные проблемы оказания психиатрической помощи военнослужащим в Афганистане: Автореф. дисс... д-ра мед. наук. – СПб, 1994.
Лукас К., Сейден Г. Молчаливое горе: жизнь в тени самоубийства. Перевод с англ. – М.: Смысл, 2000.
Магомед-Эминов М. Ш., Филатов А. Т., Кадук Г. И., Квасова О. Г. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Харьков,1990.
Макарчук А. В. Психологические последствия насилия у детей 10–13 лет Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук, Москва, 2004.
Маклаков А.Г., Чермянин С.В., Шустов Е.Б. Проблемы прогнозирования последствий локальных военных конфликтов // Психологический журнал.– Т. 19. №2, 1998.
Малкина-Пых И.Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях.– М.: ЭКСМО, 2008.
Малкина-Пых И.Г.. Психологическая помощь в кризисных ситуациях.– М.:Эксмо, 2008.
Малова Ю. В. Психологическая диагностика и психологическая коррекция в комплексе мероприятий реабилитации участников ЛПА на ЧАЭС // Результаты и задачи медицинского наблюдения за состоянием здоровья участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в отдаленном периоде. Материалы научно практической конференции. – М., 1998.
Малышенко Н.М., Елисеев А.В. Особенности стрессовых расстройств, являющихся последствиями травм. М.:Прогресс, 1993.
Марищук В. Л. Перераспределение функциональных резервов в организме спортсмена как показательстресса // Стресс и тревога в спорте.– М, 1984.
Марищук В. Л. Эмоции в спортивном стрессе.– СПб.,1995.
Мельник Б. Е., Кахана М. С. Медико-биологические формы стресса.– Кишинев, «Штиинца», 1981.
Милтон Э. Эволюция психотерапии. – М.: Класс, 1998.
Моляко В. А. Психологические последствия Чернобыльской катастрофы // Психол. журн. – Т. 13. – № 1, 1992.
Мягер В. К. Теоретические предпосылки семейной психотерапии//Семейная психотерапия при нервных и психических заболеваниях / Под ред. В. К. Мягер и Р. А. Зачепицкого.– Л., 1978.
Мягер В.К., Мишина Т.М., Козлов В.П. и др. Семейная психотерапия в аспекте психопрофилактики / Шестой Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров, Т. 1 – М., 1975.
Наенко Н.И.Психическая напряженность.– М.: Изд. МГУ, 1976.
Николаева Е.И. Психофизиология. Психофизиологическая физиология с основами физиологической психологии. Учебник. М.:ПЕР СЭ, 2003.
Олдвин К. Стресс, копинг и развитие.–M., 1994.
Ольшанский Д.В. Психология террора.– М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2002.
Орел В. Е. Феномен «выгорания» в зарубежной психологии: эмпирические исследования и перспективы // Психологический журнал. 2001.Т. 22, № 1, с. 90–101.
Павлов И.П. Двадцатилетний опыт изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. ПСС.– М..–Л.: Изд. во АН СССР, 1951.
Падун М. А. Особенности базисных убеждений у лиц, переживших травматический стресс. Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук. Москва, 2003.
Паркинсон Ф.Посттравматический стресс: спасательные команды и добровольцы //Антология тяжелых переживаний: социальная помощь: Сборник статей / Под ред.О.В.Красновой.– МГПУ. Обнинск, 2002.
Перре М., Бауманна М. Клиническая психология (ред.).– М., 2002.
Петровский А. В., Ярошевский М. Г. Волевые действия // Психология. Учебник для вузов по пед. специальностям.– М.: Академия, 1998. .
Петросян Т. Р. Зависимость от алкоголя у пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством. Автореф.…..канд. мед. наук.– М., 2008.
Плотников В.В. Оценка психовегетативных показателей у студентов в условиях экзаменационного стресса // Гигиена труда.– №5.– М., 1983.
Портнова, А.А. Острые реакции на стресс у детей и подростков, пострадавших при теракте в Беслане: сообщение 1 / Медицина критических состояний. – № 1, 2005.
Прихожан А.М. Психологическая природа и возрастная динамика тревожности. – М., 1996.
Психологический стресс: развитие и преодоление.– М.: ПЭР СЭ, 2006.
Психология здоровья /Ред.Г. С.Никифоров. СПб. : Изд.СПГУ, 2000.
Психологическая помощь мигрантам: травма, смена культуры, кризис идентичности / Под ред. Г.У.Солдатовой.– М.:Смысл, 2002
Психофизиология: Учебник для вузов / Под ред. Александрова Ю.И. – СПб., 2006.
Пуховский Н.Н. Психопатологические последствия чрезвычайных ситуаций.– М.: Академический проект, 2000.
Пушкарев А.Л. Психодиагностическое обследование больных и инвалидов на этапе медико-профессиональной реабилитации // Методические рекомендации.– Минск, 1997.
Пушкарев А.Л., Доморацкий В.А., Гордеева Е.Г. Посттравматическое стрессовое расстройство: диагностика, психофармакотерапия, психотерапия.– М.: Изд. Ин-та психотерапии, 2000.
Реан А.А. Психология и психодиагностика личности. Теория, методы исследования, практикум.– СПб: прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2006.
Резник А.М., Савостьянов В.В. Субъективная оценка значимости стресс-факторов боевой обстановки у военнослужащих, проходящих службу по контракту // Боевой стресс: механизмы стресса в экстремальных условиях: Сб. трудов симпозиума, посвященного 75-летию ГНИИИ ВМ М.: Истоки, 2005.
Рожнов В.Е. Гипноз в медицине. М.: Медгиз, 1954.
Ромке В.Г., Конторович В.А., Крукович Е.И., 2004. Психологическая помощь в кризисных ситуациях.– СПб.: Речь, 2004.
Самоукина Н. В. Психология и педагогика профессиональной деятельности. М., 1999, с. 186–213.
Самошкина Н.В. Психология профессиональной деятельности. СПб 2003.
Сандомирский М.Е. Защита от стресса. Телесные технологии. 2-е изд. – СПб.: Питер, 2008.
Свядгощ А.М. Неврозы. Спб.: Питер, 1998.
Свядгощ А.М. Психотерапия. Пособие для врачей.– М., 2000.
Селье Г. На уровне целого организма. – М.:Наука, 1966.
Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. – М.:Медгиз, 1961.
Селье Г. Стресс без дистресса.–М.:Прогресс, 1979.
Селье Г. Стресс моей жизни. – М.:Наука, 1970.
Сидоров П.И., Лукманов М.Ф. Особенности пограничных психических расстройств у ветеранов войны в Афганистане // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова, №3, 1997.
Синицкий В. Н., Депрессивные состояния (Патофизиологическая характеристика, клиника, лечение и профилактика).– Киев: Наукова Дума, 1986.
Смирнов Б.А., Долгополов Е.В.. Психология деятельности в экстремальной ситуациях. Х.: Гуманитарный центр, 2007.
Смулевич А.Б., Ротштейн В.Г. Психогенные заболевания //Руководство по психиатрии. Под ред. Снежневского А.В.,Т.2.– М.:Медицина,1983.
Снеков Е.В. Боевая и психическая травма. Автореф. дис.... д-ра мед. наук. СПб. 1997.
Соснин В. А., Красникова Е. А. Социальная психология: учеб. пособие.– М.:ФОРУМ; ИНФРА-М, 2005.
Стенько Ю.М. Психогигиена моряка. – Л.:Медицина, 1981.
Стенько Ю.М. Новые режимы труда и отдыха рыбаков в Северо-Западной Атлантике.– Рига: Звайзгне, 1978.
Суворова В.В. Психофизиология стресса.– М., 1975.
Суворова В.В.Психофизиология стресса.– М.: Педагогика, 1975.
Судаков К.В. Психоэмоциональный стресс: профилактика и реабилитация. Терапевтический архив.– №1, 1997.
Тарабрина Н. В.Психология посттравматического стресса: интегративный подход. Автореферат дисс... уч. степени д-ра психол. наук. – М, 2008.
Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса.– М.: Изд. Когито-Центр, 2006.
Тарабрина Н.В., Быховец Ю.В. Переживание террористической угрозы жителями Москвы: эмпирическое исследование//Материалы конференции «Психологические проблемы семьи и личности в мегаполисе».– М., 2007.
Тарабрина Н.В., Лазебная Е.О. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние и проблемы // Психологический журнал. – Т. 13. N 2, 1992.
Тарабрина Н.В., Петрухин Е.В. Психологические особенности восприятия и оценки радиационной опасности // Психологический журнал. – Т.15, 1994.
Тигранян Р. Стресс и его значение для организма. От молекулы до организма. – М.: Наука, 1988.
Топчий М.В. Особенности психического состояния студентов при использовании компьютера как средства обучения. Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития // Материалы XIV годичного научного собрания.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2007.
Топчий М.В. Адаптация студентов к условиям учебной деятельности на разных возрастных этапах. Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития // Материалы XIII годичного научного собрания СКСИ. – Ставрополь: Изд. СКСИ, 2006.
Топчий М.В. Исследование активности полушарий, психоэмоционального состояния студентов в условиях учебной деятельности. Актуальные вопросы социальной теории и практики // Сборник научных статей, выпуск V.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2003.
Топчий М.В. О задачах по оптимизации структурно-функциональной и социально-психологической адаптации организма студентов. Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития // Материалы ХI годичного научного собрания СКСИ.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2003.
Топчий М.В. Особенности психического состояния студентов при использовании компьютера как средства обучения. Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития // Материалы XIV годичного научного собрания СКСИ.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2007.
Топчий М.В. Развитие феномена тестовой тревожности у студентов / Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития //Материалы XII годичного научного собрания СКСИ.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2004.
Топчий М.В. Эмоционально-личностные особенности студентов – первокурсников как фактор включенности в учебную группу. Актуальные вопросы социальной теории и практики / Сборник научных статей выпуск IV.– Ставрополь.: Изд. СКСИ, 2004.
Трубицина Л.В. Процесс травмы.– М.: Смысл; ЧеРо, 2005.
Ушаков Г.К. Детская психиатрия.– М.: Медицина, 1973.
Ушаков И. Б., Карпов В. Н. Мозг и радиация. – М.: Изд-во ГНИИ АиКЬ, 1997.
Франк В. Человек в поисках смысла.– М.: Прогресс,1990.
Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1989.
Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология.– Выпуск 4.– Москва: Прогресс, 1973.
Харитонов А.Н., Корчемный П.А. (ред.), Психология и психотерапия в условиях воинской деятельности.– М.: ВУ., 2001.
Холодная М.А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. – 2-е изд., перераб. и доп. – СПб.: Питер, 2002.
Чапек А.В.Опыт наземной тренировки//Вопросы авиационной медицины.– М.: Иностранная литература,1954.
Чурилова Т.М. Влияние психического здоровья и социально-психологической адаптации на психологические особенности школьников. Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития // Материалы XIII годичного научного собрания.– Ставрополь: СКСИ, 2006.
Чурилова Т.М. Информационно-психологический терроризм как причина посттравматического стрессового расстройства / Информационно-аналитические материалы по результатам межведомственного взаимодействия по опытно-экспериментальному проекту «социальная помощь несовершеннолетним, пострадавшим в ходе вооруженных конфликтов. – Ставрополь: Изд. СКСИ, 2007.
Чурилова Т.М. Непредвиденная потеря объекта особой привязанности как причина посттравматического стрессового расстройства у студентов / Физиологические проблемы адаптации: Межрегиональная конференция. – Ставрополь, 21-22 апреля 2003 года/ Материалы конференции. – Ставрополь.: Изд. СКСИ, 2003.
Чурилова Т.М. Оценка адаптации студентов к учебным нагрузкам в процессе практикумов по медико-биологическим дисциплинам / Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития //Материалы ХI годичного научного собрания СКСИ.– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2004.
Чурилова Т.М. Проявления признаков тревожного ряда у студентов при стрессах. Общество и личность: интеграция, партнерство, социальная защита // Материалы Первой Международной конференции. – Ставрополь, 2004.
Чурилова Т.М. Изменение функциональных показателей организма студентов в зависимости от режимов работы за компьютером. Материалы межрегиональной научно-практической конференции «Приоритеты культуры и экологии в образовании».– Ставрополь: Изд. СКСИ, 2003.
Чурилова Т.М. Экологическая психофизиология: прикладные аспекты / IVЗимняя научно-практическая психологическая сессия «Экология образовательного пространства».– Пятигорск, 2003.
Чурилова Т.М. Влияние травматического опыта на социально-психическую адаптацию личности студентов / Психологическая наука: теоретические и прикладные аспекты исследований. – Карачаевск, 2007.
Щербатых Ю. В. Экзамен и здоровье студентов // Высшее образование в России, №3. М., 2000.
Эмоциональный стресс / Под ред. Л.Леви. Л.: Медицина, 1970.
Ader R. Psycho-neuro-immunology, New York, Academic Press, reed, revue etcompl., 1981.
Appley & Trumbull. Dynamics of Stress: Physiological, Psychological and Social Perspectives. N.Y.: Plenum, 1986.
Arnold A. L. Outpatient treatment of posttraumatic stress disorder // Military Medicine. 1993. Vol. 158. N 6. P.4–5.
Arnold M. Stress and emotion. In «Psychological stress» 1967.N 4, Appkton-Century-Crotts, p. 123-140.
Averill J. R. Anger and agression: an essay on emotion. New-York, Springer-Verlag, 1982.
Averill J. R. Personal control over aversive stimuli and its relationship to stress // Psychological Bulletin. 1973.
Barley S. & Knight D. Toward a cultural theory of stress complaints. In Research in Organizational Behavior, 14, p.1, JAI Press, 1992.
Bauman U., Cobb S. Social support as a moderation of life stress//Psychosomatic Medicine. 1976. V. 38. N 5
Beck A.T. Cognitive therapy of depression: New perspectives. In P.J. Clayton & J.A.Barnett (Eds.). Treatment of depression: Old Controversies, New-York Raven Press. 1983.
Beck A.T. Wahrnehmung der Wirklichkeit und Neurose.–München,1979.
Bleach A., Kron S., Margalit C., Inbar C., Kaplan Z., Cooper S., Solomon Z. Israeli psychological casualties of the Persian Gulf war: characteristics, therapy, and selected issues // Isr-J-Med-Sci. 1991.
Boudewyns P. A. Posttraumatic stress disorder: conceptualization and treatment // Prog-Behav-Modif. 1996. N. P. 165 –189.
Boulander G, Kadushin C. The Vietnam Veteran redefined: Fact and Function..–N.-Y. Hillscale, 1986.
Boulander G., Kadushin C. The Vietnam Veteran Redefined: Fact and Fiction.–N.-Y. Hillscale, 1986.
Bowlby J. Attachment and loss: Vol. 3. Loss: Sadness and depression. N.Y., Basic Books, 1980.
Breslau N., Davis G.C. Migraine, major depression and panic disorder: a prospective epidemiologic study of young adults. Cephalalgia 12(2):85–90. American Journal of Psychiatry, 153(3), 1992).
Breslau N., Davis G.C. Posttraumatic Stress Disorder in an Urban Population of Young Adults: Risk Factors for Chronicity., 1992.
Breslau, N. & Davis, G.C. Archives of General Psychiatry, 144 (5), 578 – 583. (1992).
Briner R., The State of the Psychological Contract in Employment , Institute of Personnel and Development, Issues in People Management, No. 16.1996.
British Journal of Medical Psychology, 64, 317–329. 1987.
Byrne B. M. Burnout: testing for the validity, replication and invariance of causal structure across elementary, intermediate and secondary teachers // American Educational Research J. 1994.
Carlson J. G. Chemtob C. M., Hedlund N. L. et. al. // Hawaii Medical Journal. Characteristics of veterans in Hawaii with and without diagnoses of post-traumatic stress disorder, 1997.
Carver, C.S. Models of sentences verification and linguistic comprehension // Psychological Review, 2003.
Chemtob C. M., Novaco R. W., Hamada R. S., Gross D. M. Cognitive-behavioral Characteristics of veterans. – N. -Y.: Humanities Press, 1994.
Collins D.L., de Carvalho A.B. Chronic stress from the Goiania 137 Cs radiation accident. Behavioral Medicine 18(4):149 – 157, 1993.
Cooper C. Payne R. (Eds.). Stress at work, N.-Y.: Wiley, 1978.
Coter C. N. and Appley, M. N. Motivation: theory and research, 1964, N.-Y., Wiley.
Davidson L. U. & Baum A. Chronic stress and post-traumatic stress disorders. Journal of Consulting and Clinical Psychology 54, 303– 307, 1986.
Delong is Anita et al. Relationship of Daily Hassles, Uplifts, and Major Life Events to Health Status/ Health Psychology, 1982.
Dew М. S., Bromet E.J. Predictors of temporal patters of psychiatric distress during 10 years following the nuclear accident at Three Mile Island // Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology, 1993.
Egendoif A., Kadushin C, Laufer R., Sloan L. Legacies ol Viol nain: comparative adjustment of veterans and their peers. Washington, D.C.: U. S. Government Printing Office, 1981.
Etinger L. Strom A. Mortality and Morbidity after Excessive Stress. Oslo. Universitetsvorlaget; New York: Humanities Press, 1973.
Everly G. S. Jr. A clinical guide to the treatment of human stress resse. N. Y.: Plenum Press, 1989.
Eysenck M.W. Cognitive psychology. Hove: Lowrence Erlboaum, 1995.
Figley C. R. Trauma and its Wake: The Study and Treatment of Post-Traumatic Stress Disorder. New York: Brunner / Mazel, 1985.
Filipp S.H. Kritische Lebensereignisse (2 Aufl.)Weinheim: Beltz Psychologie Verlags Union, 1990.
Fisher S. Stress and the perception of control. – London: Elbaum, 1984.
Folkman S., Lazarus R. S. Coping as a mediator of emotion // Journal of Personality and Social Psychology. 1988.
Frijda N. H. The emotions. Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1986.
Gardiner A., Spiegel H. War stress and neurotic illness. New York: Ocher, 1941.
Giddens A. The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration. Cambridge: Polity (publisher), 1984.
Glass D.C., Singer J. Urban sress. N.-Y.:Acad.press, 1972.
Goodwin D.D. Spouses"s time allocation to household work: A review and critique // Lifestyles: Family and Economic Issues, Vol.12, 1999.
Green A. H. Children Traumatized by Physical Abuse. – American Psychiatric Association, 1995.
Green B. L., Grace M. C, Lindy J. D. et al. Levels of functional impairment following a civilian disaster: The Beverly Hills Supper Club Fire // J. Consult, and Clin. Psychol. 1983.
Green B.L., Lindy J.D., Grace M.C. Posttraumatic stress disorder // Jornal of Nervous and Mental Disease, 1985.
Greenberg E. R. and Canzone C., Organizational Staffing and Disability Claims–(New York: American Management Association Report, 1996.
Grieger T.A., Fullerton C.S., and Ursano R.J., Posttraumatic stress disorder, alcohol use, and perceived safety after the terrorist attack on the Pentagon, Psychiatric Services, 54: 1380 – 1383, 2003.
Grinker R.P., Spiegel J.P. Men under Stress. Philadelphia: Blakiston, 1945.
Harrison R. V. Person-environment fit and job stress / Stress at work, C. Cooper and R. Payne (Eds.), N. Y.: Wiley, 1978.
Hobfolls. E. The ecology of stress. – N. Y.: Hemisphere, 1988.
Holmes T.H., Rahe R.H. The social readjustment rating scale // Jornal of Psychosomatic Research, N 11, 1967.
Holt P., Fine M.J., Tollefson N. Mediating stress: Survival of the hardy // Psychology in the Schools. 1987.
Horowitz M. J., Wilner N. Y., Kaltreider N., Alvarez W. Signs and symptoms of posttraumatic stress disorder //Archives of General Psychiatry. 1980.
Horowitz M.J. Person schemas. In: Horowitz M.J. (ed) Person schemas and maladaptive interpersonal patterns. Univ. of Chicago Press, Chicago, 1991. Bowlby J. Attachment and loss. 1. Attachment. Basic Books, N.Y., 1969.
Horowitz M.J. Stress-response syndromes //Hospital and Community Psychiatry. V.7, 1986.
Horowitz M.J., WilnerN.J., Alvarez W. Impact of event scale: A measure of subjective stress // Psychosom. Med. – 1979.
Horowitz M.J. Clinical phenomenology of narcissistic pathology. Psychiatric Clinics of North America 12:531 – 539. 1989.
Ivancevich J. M., Matteson M. T. Stress and work: A managerial perspective. Glenview, IL: Scott, Foresnian, 1980.
James W.Mason «A Historical View of the stress Field» International Journal of stress Management 3, 1996.
Janoff-Bulman R. Victims of violence // Psychotraumatology / Eds. G.S.Kr.Everly, J.M. Lating.–N-Y.:Plenium Press, 1995.
Jefferson A. Singer M. S. Neale, and Schwartz G. E., «The Nuts and Bolts of Assessing Occupational Stress: A Collaborative Effort with Labor», in Stress Management in Work Settings, ed. Lawrence R. Murphy and Theodore F. Schoenborn (Washington, D.C.: National Institute for Occupational Safety and Health, 1987.
Jones / Knapp T.P., Garrett W.E. Stress fractures, general conceps. Clin. Vol. 30, 1997.
Jones J. Stress in psychiatric nursing. In Stress in Health Professionals (eds R.
Kanneк A.D. et al. Comarison of Two Modeso of Stress Management: Laily Hassles and Uplits Versus Major Lafe Events/ Jornal of Behavioral Medicine 4, 1981.
Kardiner A. The Traumatic Neuroses of WAR .– N.Y., 1941.
Kilpatrick D.G., Vernon L.J., Best C.L. Factors predicting psychological distress avong rape victims // Trauma and wake / Ed.Figley C.R.–N.Y. V.1.– 1985.
Kimball C. P. Liaison psychiatry as a systems approach to behavior // Psy-chother. Psych., 1979. V. 32. –№ 1-4. – P. 134-147.
Kohn P. M., Lafreniere К., Gurevich M. Hassles, health and personality and Social Psychology. Vol. 61, 1991.
Kolb L. C, Multipass! L. R. The conditioned emotional response: A subclass of chronic and delayed post-traumatic stress disorder// Psychiatric Annals, 1984, vol. 12
Konkov F. Peculiarities of primary psychological interventions of families of the earthquake survivers in Armenia. Unpublished paper, Traumatic Stress Recovery Section of the Association of Practical Psychologists. Moscow, 1989.
Konkov F. Traumatic stress as the consequence of prolonged, social trauma. Unpublished paper, Traumatic Stress Recovery Section of the Association of Practical Psychologists. Moscow, 1989.
Kormos H.R. The nature of combat stress / / Stress disorders among Vietnam veterans. N. Y.: Brunner and Mazel, p. 3–22, 1978.
Krohne H.W., Fuchs J., Stangen K. Operativever Stress und seine Bewaltigung // Zeitschrift fur Gesundeheitspsychologie, 1994.
Krystal H. Trauma and affects. Psychoanal Study Child. –N.-Y., 1978.
Kulak R. A., Schwinger W. E., Fairbank J. A., Hough R. L, Jordan В. К., Marmar С R. Trauma and the Vietnam War Generation: Report of Findings from the National Vietnam Veterans Readjustment Study. New-York: Brunner / Mazel, 1990.
Laireiter A. R., Baumann U. Klinich-psychologische Soziodiagnostik: Protektive Variablen und soziale Anprassung. Diagnostica, 1988.
Lasarus R.S., Folkmann S. Stress, appraisal and coping.–New York, NY:Springer Publishng Co., 1984.
Lazarus R. S. From psychological stress to the emotions: A history of changing gutlooks //Annual Review of Psychology // Vol. 44, 1993.
Lazarus R. S., & Alfert E. The short-circuiting of threat by experimentally altering cognitive appraisal. Journal of Abnormal and Social Psychology, // The Psychiatric Clinics of North America / Ed. D. A. Tomb. 1994, vol. 8. 1964.
Lazarus R. S., Launier R. Stressbezogene Transaktioncn zwischen Person und Umwelt. In: R. Nitsch (Hrsg.). Stress: Theorien, Untersuchungen, Massnahmen. Bern: Huber, 1981.
Lazarus R. S., Launier R. Stress-related transactions between person and environment. In: L A. Pervin, M. Lewis. (Eds.). Perspectives in interactional psychology. New York: Plenum Press, 1978.
Lazarus R., Psychilogical Stress and the Coping Process. New York: McGraw-Hill Book Co, 1966.
Lee E., Lu F. Assessment and treatment of Asian-American survivors of mass violence // Journal of Traumatic Stress. – 1989. – V. 2. – P. 93-120.
Lettner K. Negative Aspektc sozialer Beziehungcn und sozialer Unterstutzung. Unvcroff. Diss., Salzburg: Paris; London: Universitat, 1994.
Leventhal H., SchererK. R. The relationship of emotion to cognition: A functional approach to a semantic controversy// Cognition and Emotion. 1987.
Lifton R.J. Home from the war. New-York; Basik books, 1973.
Lifton R.J. Understanding the traumatized self // Wilson J.P., Harel Z., Kahana B. (Eds.) Human adaptation to extreme stress. N.Y. & L., Plenium Press, 1988.
Maslach C. Burnout: A multidimensional perspective // Professional burnout: Recent developments in the theory and research. Washington D.C.; Taylor & Trancis, 1993.
May R. Man"s search for himself. N.- Y.: Norton, 1953.
North K. et al. Types of drinks consumed by infants at 4 and 8 months of age: sociodemographic variations. Journal of human nutrition and dietetics, 13: 71–82 (1999).
Orr D. B. Psychophysiologic testing for post-traumatic stress disorder Forensic psychiatric application. N.-Y., 1993.
Orr S.P., Claiborn J.M., Altman B., Forgue D.F., de Jong J.B., Pitman R.K. & Herz L.R. Psychometric Profile of PTSD, Anxious, and Healthy Vietnam Veterans: Correlations with Psychophysiologic Responses // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 1990. N 58.
Paykel E.S. Recent life events in the development of depressive disorders: implications for the effects of stress. N.-Y.: Acad. press, 1984.
Paykel, E. S. Stress and life events. In L. Davidson & M. Linnoila (Eds.), Risk factors for youth suicide. New York: Hemisphere. 1991.
Pearlin L. I. The social contex of stress. Handbook of sress. Theoretical and clinical aspects. New York: The free Press, 1982.
Pitman R.K. Post-traumatic stress Disorder, Conditioning, and Network Theory // Psychiatric Annals. 1988.
Pitman R.K., Altman B, Greenwald et el. Psychiatric applications during flooding therapy for posttraumatic stress disorder //J. of Clinical Psychiatry, 1991.
Pollock J.C. Cambridge, London: Cambridge University Press. Lave, J. Cognition in practice: Mind, mathematics and culture in everyday life, 1988.
Pollock J.C., & Sullivan, H.J.. Practice mode and learner control in computer based instruction // Contemporary Educational Psychology, 1990.
Sandler J., Dreher A.U., Drews S. An approach to conceptual research in psychoanalysis, illustrated by a consideration of psychic trauma. International Review of Psycho-Analysis, 1991, 18: 1991.
Schabracq M. Winnubst & Cooper (Eds.) Everyday Well-Being and Stress in Work and Organisations / In The Handbook of Work and Health Psychology. –N.-Y. John Wiley and Sond, 2003.
Scull С. S. Existential themes in interviews with Vietnam veterans: Doctoral dissertation. Institute of Transpersonal Psychology, 1989.
Shore J.H., Tatum E.L., Volhner N.W., et al. Community patterns of posttraumatic stress disorders. Aust N Z J Psychiat. 2002; 36: 515-520. 37.
Simon and Schuster. The emotional brain. NY: Leeuwenberg, E.L.J. 1978.
Solomon Z., Mikulincer M., Blech A., 1988. Characteristic Expressions of Combat-recanted PTSD among Israeli soldiers in the Lebanon War// Behavioral Med., V.14, № 4, P.171-178, 1982
Spielberger C.D., О"Neil H.F., Hansen J., Hansen D.N. Anxiety Drive Theory and Computer Assisted Learning // Progress in Exp. Pers. Res. – N.-Y.; L, 1972.
Tarabrina Nadya V. The empirical study of the terrorist threat / In proceeding NATO Advanced Research Workshop. Social and Psychological Factors in the Genesis of Terrorism. Castelvecchio Pascoli, Italy. 2005.
Taylor S.E. Adjustment to threatening events. A theory of cognitive adaptation. American psychologist, November 1983.
The mismeasure of woman. New York: Simon Schuster. Travis C., &Offir C. 1977.
Ulrich С. Stress and sport. In «Science and medicine of exercise and sports» Ed. W. R.Jonson. N.-Y, Harper and Bros, 1960.
Van der Veer G. Psychotherapy with Refugees. Amsterdam: SCS, 1991.
Van der Kolk B.A. Psychological trauma. Washington: American Psychiatric Press, 1987.
Van der Kolk B. A., McFarlaneA. C, Weisaeth L. Traumatic stress: the effects of overwhelming experience on mind, body, and societyю.– N. Y: Guilford Press, 1996.
Van Maanen J., Barley S. R. Occupational communities: Culture and control in organizations. In B. M. Staw and L. L. Cummings (Eds.) Research in Organizational Behavior, 1984.
Veiel H.O.F., Ihle M.Das Copingkonzept Undterstutzungskonzept: Ein Strukturvergleich. In A.-R.laireiter. Socialez Network und Social Unterstutzung: Konzepte, Methoden und Befunde. Bern:Huber,1993
Психика человека может подвергаться различным потрясениям. Травматические события, которые выходят за рамки опыта и представления человека, оставляют неизгладимое впечатление и способны вызвать такие реакции, как затяжное депрессивное состояние, замкнутость, зацикленность на ситуации.
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, PTSD) – тяжелая реакция человека на ситуацию, имеющую психотравмирующий характер. Подобное состояние проявляется в болезненных отклонениях в поведении, которые сохраняются на протяжении длительного периода.
Посттравматический стресс предполагает, что человек столкнулся с травмирующими событием или ситуацией, которые негативным образом отразились на его психике. Травмирующее событие существенно отличается от всех других событий, с которыми пострадавшему приходилось сталкиваться ранее, и причиняет ему значительные страдания.
В зависимости от того, насколько сильным было потрясение, расстройство может сохраняться от нескольких часов до нескольких лет.
Что может стать травмирующим фактором?
В качестве травмирующей ситуации могут выступать военные конфликты (потому иногда ПТСР именуют афганский или вьетнамский синдром, военный невроз) природные, техногенные и другого рода катастрофы, несчастные случаи, особенно – с летальным исходом, физическое насилие, вынужденное наблюдение за чужой смертью.
Посттравматический стресс характерен волнообразным течением, однако в некоторых случаях оно принимает хронический характер и провоцирует стойкое изменение личности.
Психическое состояние пострадавшего нестабильно и характеризуется целым комплексом отклонений, начиная от бессонницы и тревожности и заканчивая приступами немотивированной ярости и мыслями о самоубийстве.
Посттравматическое стрессовое расстройство провоцируют следующие факторы:
Специалисты, опираясь на статистические данные, пришли к следующим выводам:
- у 60% лиц, пострадавших в результате насильственных действий, развивается посттравматический шок;
- при избиении с тяжелыми последствиями расстройство возникает примерно у 30%;
- 8% лиц, ставших свидетелями убийств и насильственных действий, подвержены риску развития ПТСР.
В наибольшей степени к развитию посттравматического стрессового расстройства предрасположены лица со слабым психическим здоровьем, а также те, кто чересчур близко воспринимают происходящие вокруг события.
У детей риск развития такого расстройства более вероятен, чем у взрослых.
Клиническая картина
Посттравматическое стрессовое расстройство у разных людей может проявиться по разному и иметь разные симптомы: эмоциональный взрыв нагнетается внезапно или постепенно, с исчезновением признаков через некоторое время или, наоборот, с нарастанием их выраженности.
Выделяют три основные группы симптомов расстройства, которые, в свою очередь, включают несколько проявлений.
Возвращение к травмирующему случаю, повторное его переживание
В эту группу входит комплекс таких симптомов:
- ощущение сильного эмоционального напряжения, когда человек вспоминает о пережитом;
- воспоминания о событии преследуют человека, от них невозможно избавиться при всех стараниях пострадавшего;
- наличие физиологических реакций в ответ на воспоминания о травмирующем случае (интенсивное потоотделение, тошнота, учащение дыхания и сердцебиения);
- сновидения, которые вновь заставляют пострадавшего переживать ситуацию;
- явление «перепроигрывания» (галлюцинации), человек чувствует себя так, будто травмирующий случай повторяется вновь и вновь в реальном времени и ведет себя соответственно воображаемой ситуации.
Избегание травмирующей ситуации
Следующая группа – попытки избежать напоминаний о переломном событии. Сюда входят такие симптомы:
- избегание всего, что напоминает пострадавшему о ситуации: мест, ощущений, мыслей, вещей;
- апатия и потеря интереса к жизни после травмирующего случая, отсутствие мыслей о будущем и возможностей, связанных с ним;
- невозможность припомнить отдельные моменты события.
Психологические и эмоциональные расстройства
Последняя группа симптомов ПТСР связана с проявлениями эмоционального и психического расстройств:
В некоторых случаях потрясение настолько сильно, что человек ощущает выраженную физическую боль и напряжение. Иногда пострадавший пытается забыться, отвлечься от преследующих мыслей и воспоминаний, с целью чего он употребляет наркотические вещества, алкоголь, никотин.
У детей и подростков клиническая посттравматическое стрессовое расстройство также может включать такие симптомы:
- боязнь расстаться с родителями, находиться вдали от них;
- внезапная потеря приобретенных навыков (в том числе – бытового уровня);
- развитие новых фобий на почве нервного расстройства;
- энурез;
- возвращение к поведению, которое характерно для детей младшего возраста.
Специалисты отмечают, что для лиц с посттравматическим синдромом характерно недоверие к лицам, которые представляют органы власти. Часто у них появляется тяга к азартным играм, рискованным и экстремальным развлечениям. Сознание пострадавших сужается.
Диагностика расстройства
Чтобы диагностировать такое специфическое состояние, как посттравматический синдром, специалистам необходимо определить, какое количество симптомов, характерных для него, наблюдается у пациента. Их должно быть не менее трех, а срок их длительности не должен быть менее месяца.
Если симптомы наблюдаются на протяжении меньшего количества времени, диагностируют не ПТСР, а острое стрессовое расстройство.
В ходе проведения диагностических процедур психиатр должен исключить вероятность иных синдромов у пациента, которые могли бы проявиться после травмирующего случая. Сбор подробного анамнеза – основа, отталкиваясь от которой, можно поставить или опровергнуть диагноз.
Цели и методы лечения расстройства
Лечение такого сложного нарушения, как посттравматическое стрессовое расстройство, преследует следующие цели:
- донести до пациента, считающего, что до него с подобной проблемой еще никто не сталкивался, сущность и типичность переживаний психического характера, что поможет пациенту осознать, что он вполне нормален и может считать себя полноправным членом общества;
- помочь человеку восстановить его право личности;
- вернуть человека в общество посредством обучения навыкам общения;
- сделать симптоматику расстройства менее выразительной.
Лечение ПТСР производится психиатром или психотерапевтом. Оно обязательно должно быть комплексным.
Основу лечения составляет психотерапия. Изначально специалист должен установить доверительные отношения с пациентом, иначе полноценное лечение просто невозможно.
В дальнейшем психотерапевт применяет методики, которые помогают пациенту принять тяжелый жизненный опыт, переработать его, другими словами – смириться с прошлым.
Используются такие методы психотерапии:
- внушение (гипноз);
- релаксация (например, посредством выполнения дыхательных упражнений);
- самовнушение (аутотренинги);
- выражение пациентом эмоций посредством изобразительного искусства;
- помощь пострадавшему в создании четкой картины будущего.
Продолжительность такого лечения зависит, прежде всего, от того, на какой фазе находится расстройство.
При лечении стрессового синдрома используются и лекарственные препараты. Это необходимо для подавления выраженных симптомов, поддержания морального духа пациента, частично – для устранения последствий от полученной психотравмы.
Применяют такие виды медикаментов:
- . Эти средства не только подавляют симптоматику расстройства, но и уменьшают тягу пострадавшего к алкоголю.
- Бензодиазепины . Обладают снотворным и седативным эффектами, способствуют уменьшению тревожности.
- Нормотимики . Подходят при неуравновешенность и импульсивности в поведении пациента.
- Бета-адреноблокаторы и альфа-адреномиметики — для снижения симптомов повышенной активности нервной системы.
- — для лечения расстройств нервной регуляции.
Чем все может закончиться?
Прогноз ПТСР зависит от различных факторов. Немаловажны в данном плане тяжесть полученной травмы, общее состояние нервной системы пострадавшего, обстановка, в которой он находится в реабилитационный период.
Расстройство чревато такими осложнениями, которые могут наступить как результат отсутствия лечения:
- развитие зависимости от алкоголя, наркотических средств или лекарственных препаратов;
- попытки суицида;
- появление стойких фобий, навязчивых идей;
- асоциальное поведение, что обычно служит изолированности человека от общества, а также приводит к распаду семей;
- необратимое изменение черт характера человека, что затрудняет его адаптацию к обществу.
Посттравматическое стрессовое расстройство способно существенно отразиться на психическом состоянии человека вплоть до изменения его личности.
Своевременная и адекватная терапия, которая займет достаточно много времени, все же способна скорректировать состояние пациента и вернуть его к жизни внутри общества, смирившись с тяжелым опытом прошлого.
ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство) – это особый комплекс психологических проблем или болезненные отклонения в поведении, продиктованные стрессовой ситуацией. Синонимами ПТСР выступают ПТСС (Посттравматический стресс-синдром), «чеченский синдром», «вьетнамский синдром», «афганский синдром». Данное состояние возникает после единичной психотравмирующей или множественных повторяющихся ситуаций, например, физическая травма, участие в военных действиях, половое насилие, угроза смерти.
Особенности ПТСР заключаются в проявлениях более месяца характерных симптомов: непроизвольные рецидивирующие воспоминания, высокий уровень тревожности, избегание или выпадение из памяти травмирующих событий. Как свидетельствует статистика, у большинства людей развитие ПТСР после психотравмирующих ситуаций не возникает.
ПТСР является самым распространенным психологическим расстройством в мире. Статистика утверждает, что до 8% всех жителей планеты в течение своей жизни переносит данное состояние хотя бы один раз. Женщины подвержены этому расстройству в 2 раза чаще мужчин из-за реактивности и физиологической неустойчивости к стрессовой ситуации.
Причины ПТСР
Данное состояние вызывается следующими травмирующими воздействиями: природными катастрофами, террористическими актами, военными действиями, к которым относят насилие, взятие в заложники, пытки, а также тяжелые длительные заболевания или смерть близких людей.
Во многих случаях, если психологическая травма тяжелая, то она выражается в переживаниях беспомощности, интенсивного , крайнего ужаса. К травмирующим событиям относят службу в силовых структурах, домашнее насилие, где выступает свидетелем тяжких преступлений.
Посттравматические стрессовые расстройства у людей развиваются из-за посттравматического стресса. Особенности ПТСР выражаются в том, что индивид, сумев приспособиться к различным обстоятельствам жизни, изменился внутренне сам. Происходящие с ним изменения помогают выжить, в какие условия бы он не попадал.
Степень развития патологического синдрома зависит от уровня участия индивида в стрессовой ситуации. Также на развитие ПТСР могут повлиять социально-бытовые условия, в которых находится индивид после пережитой травмы. Риск возникновения расстройства сильно снижается, когда вокруг пребывают люди, пережившие подобную ситуацию. Зачастую ПТСР подвержены индивиды со слабым психическим здоровьем, а также повышенной реактивностью на окружающие раздражители.
Кроме этого, выделяют и другие индивидуальные особенности, провоцирующие возникновение расстройства:
— наследственные факторы (психические болезни, близких родственников, алкоголизм, наркотическая зависимость);
— детские психологические травмы;
— нервные, сопутствующие психические патологии, заболевания эндокринной системы;
— тяжелая экономическая и политическая ситуация в стране;
— одиночество.
Одна из наиболее встречаемых причин ПТСР это участие в боевых действиях. Военная обстановка развивает у людей нейтральность психического отношения к тяжелым ситуациям, но эти обстоятельства, сохраняясь в памяти и всплывая в мирное время, наносят сильный травмирующий эффект. Для большинства участников военных действий характерны нарушения внутреннего равновесия.
По каким признакам можно определить ПТСР? Критериями ПТСР выступают события, выходящие за пределы нормального человеческого опыта. Например, военные ужасы оказывают воздействие своей интенсивностью, а также частой повторяемостью, что не способствует человеку прийти в себя.
Другая сторона ПТСР затрагивает внутренний мир индивида и связана с его реакцией на пережитые события. Все люди реагируют по-разному. Одному человеку трагическое происшествие может нанести непоправимую травму, а другого почти не затронет.
В случае если травма сравнительно не существенна, то повышенная тревожность и другие признаки исчезнут в течение нескольких часов, дней, недель. Если травма сильна или травмирующие психику события многократно повторялись, то болезненная реакция сохраняется многие годы. Например, у боевых ветеранов взрыв или гул низколетящего вертолета способен вызвать острую стрессовую ситуацию. Одновременно с тем индивид стремится чувствовать, думать, действовать так, чтобы избежать неприятных воспоминаний. Психика человека при ПТСР вырабатывает особый механизм, чтобы защититься от болезненных переживаний. Например, индивид, переживший трагическую гибель близких людей, подсознательно в дальнейшем будет избегать с кем-либо тесной эмоциональной связи или если человек считает, что в ответственный момент он проявил безответственность, то в дальнейшем он не станет брать ответственность за что-либо.
«Рефлексы боевых действий» не кажутся не обычным явлением человеку до тех пор, пока он не попадает в мирное время и производит на людей странное впечатление.
Помощь при ПТСР участникам трагических событий включает создание такой атмосферы, чтобы люди могли переосмыслить все происходящее с ними, проанализировать ощущения и внутренне принять, а также смириться с опытом. Это необходимо для того, чтобы продолжать двигаться по жизни дальше и не застревать на своих переживаниях. Очень важно для людей, переживших военные события, насилие, чтобы дома их окружала любовь, гармония, понимание, но зачастую это не так и дома люди сталкиваются с непониманием, отсутствием чувства безопасности и эмоционального контакта. Нередко люди вынуждены подавлять в себе эмоции, не позволяя им выйти наружу, рискуя потерять . В этих ситуациях нервное психическое напряжение не находит выхода. Когда индивид долгое время не имеет возможности снять внутреннее напряжение, то его психика и тело сами находят способ ужиться с этим состоянием.
ПТСР симптомы
Течение ПТСР выражается в повторяющихся и навязчивых воспроизведениях в сознании психотравмирующих событий. Зачастую испытываемый пациентом стресс выражается в чрезвычайно интенсивных переживаниях, вызывая суицидальные мысли для прекращения приступа. Отмечаются также характерные кошмарные повторяющиеся сны и непроизвольные воспоминания.
Особенности ПТСР выражаются в усиленном избегании чувств, мыслей, разговоров, связанных с травмирующими событиями, а также действиями, людей и мест, инициирующих эти воспоминания.
Признаки ПТСР включают в себя психогенную амнезию, выражающуюся в неспособности воспроизводить в подробностях в памяти психотравмирующее событие. У людей отмечается постоянная бдительность, а также постоянное состояние ожидания угрозы. Данное состояние зачастую осложняется заболеваниями и соматическими расстройствами со стороны эндокринной, сердечно-сосудистой, нервной и пищеварительной систем.
«Пусковым механизмом» ПТСР выступает событие, которое вызывает у больного приступ. Зачастую «пусковой механизм» — это лишь часть травмирующего переживания, например, это шум машины, плач ребенка, изображение, нахождение на высоте, текст, телепередача и прочее.
Больные ПТСР обычно всеми силами избегают встреч с факторами, провоцирующими данное расстройство. Делают это они подсознательно или сознательно, стараясь избежать нового приступа.
ПТСР диагностируют при наличии следующих симптомов:
— обострения психопатологических репереживаний, наносящих серьезный вред душевными травмами;
— стремление избежать ситуаций, напоминающих о пережитой травме;
— выпадение из памяти травмирующих ситуаций (амнестические явления);
— существенный уровень генерализованной тревожности на протяжении 3-й — 18-й недели после травмирующего происшествия;
— проявление приступов обострения после встречи с провоцирующими развитие данного расстройства факторами — триггерами тревоги. Триггерами зачастую выступают слуховые и визуальные раздражители — выстрел, скрип тормозов, запах какого-то вещества, плач, гул двигателя и прочее;
— притупленность эмоций (человек частично утрачивает способность к эмоциональным проявлениям – дружбе, любви, отмечается отсутствие творческого подъема, спонтанности, игривости);
— нарушение памяти, а также концентрации внимания при появлении стрессового фактора;
— с сопутствующим чувством , отрицательным отношением к жизни и нервным истощением;
— общая тревожность (озабоченность, беспокойство, боязнь преследования, чувство страха, комплекс вины, неуверенность в себе);
— (взрывы подобные извержению вулкана, зачастую присущие под воздействием алкоголя и наркотиков);
— злоупотребление лекарственными и наркотическими веществами;
— непрошеные воспоминания, всплывающие в безобразных, жутких сценах, связанные с травмирующими психику событиями. Непрошеные воспоминания всплывают, как во время бодрствования, так и во сне. Наяву они появляются в тех случаях, когда окружающая обстановка напоминает случившееся во время травмирующей ситуации. От обычных воспоминаний их отличает чувство страха и тревоги. Приходящие во сне, непрошеные воспоминания, относят к ночным кошмарам. Индивид просыпается «разбитый», мокрый от пота, с напряженными мышцами;
— галлюцинаторные переживания, для которых свойственно поведение, как будто человек заново переживает травмирующее событие;
— бессонница (прерывистый сон, сложности с засыпанием);
— мысли о суициде из-за отчаяния, отсутствия силы жить;
— ощущение вины из-за того, что выжил в тяжелых испытаниях, а другие нет.
Лечение ПТСР
Терапия данного состояния является комплексной, в начале заболевания оказывается медикаментозная, а затем психотерапевтическая помощь.
В лечении ПТСР используют все группы психотропных средств: гипнотики, транквилизаторы, нейролептики, антидепрессанты, в отдельных случаях — психостимуляторы и антиконвульсанты.
Наиболее эффективны в лечении антидепрессанты группы СИОЗС, а также транквилизаторы и препараты, воздействующие на МТрецепторы.
Эффективна в лечении методика, в ходе которой пациент в начале приступа концентрирует внимание на отвлекающем ярком воспоминании, что со временем способствует формированию привычки автоматически переходить к положительным или нейтральным эмоциям в обход травмирующего опыта при появлении триггера. Психотерапевтическим методом в лечении ПТСР выступает метод , а также переработка с помощью движений глаз.
Для больных с тяжелыми симптомами назначают психоделическую психотерапию с использованием серотонинергических психоделиков и психостимуляторов группы фенилэтиламинов.
Психологическая помощь при ПТСР нацелена на обучение больных принимать реальность своей жизни и создавать новые когнитивные модели жизнедеятельности.
Коррекция ПТСР выражается в обретении истинного душевного и физического здоровья, которое заключается не в соответствии чьим-то стандартам и нормам, а в том, чтобы прийти к согласию с самим собой. Для этого на пути к истинному выздоровлению не столь важно вести себя, как принято в социуме, а необходимо быть предельно честным перед самим собой, оценивая, что в данный момент происходит в жизни. Если на обстоятельства жизни оказывают влияние: образ мыслей, волнующие воспоминания, поведение, важно честно признать их существование. Полное избавление от ПТСР можно получить, обратившись за помощью к специалистам (психологу, психотерапевту).
